Когда они доехали до места и остановилась, Юля боялась выйти из машины. Она впервые была на такой высоте. Голова кружилась, ноги не слушались, руки дрожали.
– Ой, – вздыхала она и задерживала дыхание, – ой, – она хваталась за голову и не знала, куда смотреть, чтобы не ослепнуть от красоты и от ужаса.
– Не бойтесь, возьмите меня за руку, – сказал Андрей.
– Этого еще не хватало, – буркнула Юля себе под нос.
– Что?
– Ничего, ничего. – И она взяла его за руку.
Они медленно шли по песочному хребту над пропастью, а внизу, насколько хватало глаз, убегали вдаль поля, леса, овраги, мелькали озера и крошечные холмы, крошечные дома, пастбища, цветные пятнышки под чистым-чистым небом. Вокруг не было ничего, только горная дорога, песок и хвойный лес. Сосны высокие – до самого солнца.
Андрей отпустил ее руку и достал из кармана телефон.
– Стойте так, как стоите.
Юля подняла руку и тыльной стороной ладони чуть прикрыла лоб, чтобы солнце не слепило. В такой позе Андрей ее и сфотографировал.
Потом он открыл багажник и достал корзину. Там лежали сыр, виноград, хлеб, орехи и бутылка белого вина. А еще стеклянные бокалы, штопор, нож, салфетки, желтая скатерть и одноразовые тарелки. Андрей расстелил скатерть прямо на песке и стал резать сыр.
– Любите овечий сыр? Он здесь просто фантастический.
Юля смотрела, как Андрей открывает вино, и вдруг спросила:
– Это по-настоящему?
– Что именно?
– Ну, что вы такой классный, веселый и добрый?
– Не знаю. Может быть. Может, это я специально для вас. На самом деле я не такой веселый. Как, впрочем, и вы. Просто – а что еще остается? – Андрей стал разливать вино и застыл с бокалом. – У меня часто бывает ощущение надвигающейся беды. Особенно в такие моменты, как сейчас, когда все идеально, когда вокруг красота, у нас вино и еда, я смотрю на прекрасную женщину и понимаю, что где-то рядом – на самолете можно за два часа долететь – идет война, люди друг друга убивают, им нечего есть, негде спать, они лишились своих сыновей… Один под арестом, другой сотый день голодает, восемнадцатилетнюю девочку держат в СИЗО, легко могут до смерти довести. И все это сосуществует, все рядом, все одновременно.
У Юли лицо свело судорогой. Андрей протянул ей бокал.
– Но сейчас мы здесь, мы не там, мы не держим в руках оружие, не стреляем, не боимся, что нас убьют во сне. Мы счастливы, и я за это благодарен. Давайте просто отдыхать. Не надо ничего анализировать.
Андрей закатал джинсы и сел на краешек скатерти. Юля в платье тоже кое-как примостилась.
– То есть у вас внутри черт-те что, в мире происходит черт-те что, но вы меня сюда привезли отдыхать и радоваться жизни? – серьезно спросила она.