Я ошарашенно вытаращился на Корфа.
— Во дворце? В Зимнем?
— Тише, — оборвал меня Пистолетыч и тут же продолжил, используя ментальную связь.
“Выведи Ирину за ворота. Там вас встретит Матильда. Дождитесь меня за территорией”.
“Хорошо”, — ответил я и взял подругу за руку.
— Идем, Ирин. Здесь нам сегодня делать уже нечего.
— А где Сперанские? — удивленно хлопала ресницами она. — А ты, Миша… Вы победили? Прости, голова словно ватная…
— Мы с Колей — да, победили. Сперанских еще не отпустили. А вы, как я понял, выступали против команды Поли и Бори?
Ирэн печально кивнула.
— И победили их. Обидно… Не учиться нам вместе.
— Ну, может в следующем году им повезет больше.
— Надеюсь. Они очень славные ребята, да и Поля станет отличным артефактором. Мы с ними тоже заранее договорились, что биться будем честно и пощады друг другу не дадим… — девушка медленно брела, шурша сухими листьями. — Просто я настолько к ним привыкла… И как представлю, что в Аудиториуме буду без них, как-то не по себе становится.
— Ты не обольщайся, — улыбнулся я. — Это было только первое испытание. Впереди еще два. И если они будут такими же непростыми, как и первое, то у нас много шансов не пройти.
— Ты прав. Но все равно сегодня я праздную победу. Я сама подняла флаг! Представляешь, первой добежала. Ух, как они по мне палили… Вооот такенными “Колобками”!
Она вытаращила глаза и показала руками размер вражеских заклинаний. И едва не споткнулась о поребрик.
— Так, осторожнее! Обратно тащить тебя в лазарет я не хочу.
Походка Ирки была нетвердой, словно каждый шаг давался девице с большим трудом. Я предложил ей руку, и она с готовностью ухватилась за мой локоть.
— Прости. Что-то я после всего этого не в форме…
— Еще бы, — отозвался я. — Всем сегодня досталось.
И Сперанским — особенно. Впрочем, у меня был еще один повод немного собой гордиться: отмудохал Денисова по полной. Жаль, прибить не мог. И жаль, что он не запомнит этого возмездия. Чую, придется навалять ему снова, потому как этот козел не остановится в своих издевательствах. Знаю я таких.
Занимая Ирку пустой болтовней, я довел нас до выхода. Уже давно стемнело, и нам приходилось ориентироваться только по указателям да рядам фонарей вдоль дороги. К контрольно-пропускному пункту медленно стекался ручеек отпущенных абитуриентов, и чем ближе мы подходили к воротам, тем плотнее становился людской поток. Все явно прошли ментальную обработку — больно уж характерные пустые глаза и усталые лица у них были.