— Поля… Она же совсем слабенькая… Она не сможет себя защитить.
— С ней Борис. Успокойся. Он не даст ее в обиду.
Коля уставился на меня горящими от гнева глазами.
— Ирину ты тоже бросишь на произвол судьбы?
— Она может за себя постоять.
Надеюсь.
В конце концов даже Матильда, одержимая безопасностью своей племянницы, велела нам не высовываться. А баронесса была рисковой дамой и кого угодно бы пустила на амбразуры ради спасения Ирки. И если даже она запретила нам лезть…
Студент оглянулся по сторонам, затем сделал несколько шагов в сторону корпусов и осторожно выглянул из-за угла.
— Пока чисто, — сказал он и махнул нам рукой. — Бегом за мной, я вас выведу. Пойдем служебным ходом. Держитесь кучно.
Темновласка Лопухина колебалась, но старшая Алексеева крепко взяла ее за руку и что-то прошептала. Целительница угрюмо кивнула.
— Идем. Быстрее! — Торопил нас Горчаков. — Не отставайте!
— Малыш, помоги Анне, — попросил я. — Она не сможет быстро идти.
Рахманинов коротко кивнул, подхватил Грасс на руки и понес.
— Гриша, побудь замыкающим.
Менталист Афанасьев пристально посмотрел на Колю.
— Побуду. Но ты следи за лекарем. У него беда на лбу написана.
— Ага.
Вражеская команда тоже организовалась. Не сговариваясь, мы выстроились в две колонны за спиной у Горчакова. Красавец Горькушин, показавшийся мне лидером их команды, протянул руку:
— Нас не представили. Юра. Хороший был бой.
— Миша, — я пожал протянутую ладонь. — Мир?
— Войны и не было. Нужно вывести как можно больше людей. Сначала девушек и раненых. Будем прикрывать друг друга.
— Согласен.
Арсений Горчаков вскинул руку вверх и помахал — знак идти. Мы тронулись, стараясь не топать хлюпающими от волы ботинками. Мокрая одежда прилипла к телу, добавляла веса, да и вообще находиться в ней так долго на улице вне пыла боя было неприятно. Я активировал “Берегиню” — плевать, что вне Полигонов нельзя было применять заклинания. Своя шкура сейчас была дороже, плюс заклинание немного согревало. Остальные последовали моему примеру.
Я оставил немного силы в ладонях, готовясь в любой момент шарахнуть либо “Колобком”, либо выставить “Покров”. Увидел, что Алексеева и Горькушин тоже приготовились. Даже Грасс, сидя на руках у Рахманинова, внимательно оглядывалась по сторонам, выслеживая опасность.
“А неплохая из нас вышла команда”, — раздался у меня в голове голос Афанасьева. — “Даже не ожидал, что сработаемся”.
“Давай потом побеседуем. Мне еще сложно одновременно говорить и концентрироваться”.
“А. Извини”.
Для менталиста Афанасьева это не было проблемой: та же Ирка могла изрекать длиннющие тирады, одновременно швыряясь “Косами”, да еще и на бегу. У меня так пока не получалось.