Шквал обрушивается на дом с новой силой, и какое-то время мы просто прислушиваемся к звукам бури. Очистив свои внутренности от спринг-роллов, пива, вина, бренди и всего остального, что съел и выпил накануне, я чувствую себя немного лучше. Фрэнки тоже берет себя в руки, и мы медленно направляем наши включенные фонарики на шкаф. Скелет подвешен на чем-то вроде пластмассового шнура, кончики пальцев его ног, вернее, того, что от них осталось, едва касаются пола. Под ним лужа какой-то черной, маслянистой и вязкой гадости. Вероятно, это то, что осталось от крови и внутренних органов после многих лет разложения. Непохоже, что смерть наступила в результате повешения, добровольного или насильственного. Шнур тянется через грудь и подмышки, а не через шею. Череп склонен на левую сторону, а пустые глазницы смотрят вниз, будто покойный нарочно не хочет обращать внимания на непрошеных гостей.
Только этого властям округа Руис не хватает — еще одного нераскрытого и безнадежного убийства. Действительно, где можно лучше спрятать тело, если не в доме, о котором ходит такая дурная слава, что даже его владельцы боятся в него войти? А может, это все-таки было самоубийство. Что ж, мы с радостью передадим дело шерифу Каслу и его сотрудникам. Это их проблема, а не наша.
Я закрываю дверь шкафа и решительным жестом привожу ручку в первоначальное положение.
Итак, у нас с Фрэнки два варианта: заняться поисками в комнате со змеей или остаться здесь, в одном помещении со скелетом, спрятанным в стенном шкафу. Мы выбираем второе. Фрэнки умудряется дотянуться ломиком до потолочной балки и, подцепив, оторвать ее. Наш арендный договор не дает нам права наносить строению ущерб, но кого это, строго говоря, волнует? Двое владельцев дома сидят в машине на улице и так напуганы, что не осмеливаются войти внутрь, а нам нужно проделать некую работу, хотя я уже устал. Пока Фрэнки отдирает от потолка вторую доску, я пробираюсь вниз по лестнице и открываю входную дверь. Затем киваю Райли и Уэнделлу, глядя в их сторону (дождь настолько сильный, что зрительный контакт просто невозможен), беру стремянку и тащу ее наверх.
Когда Фрэнки отрывает четвертую доску, вниз падает коробка со старыми стеклянными банками, наполненными консервированными фруктами. Банки разбиваются, и пол вокруг наших ног устилают осколки и фруктовая кашица.
— Прекрасно! — кричу я. — Там, наверху, хранилище!
Фрэнки, вдохновленный моим замечанием, начинает работать с остервенением, и вскоре третья часть потолка спальни превращается в лежащие на полу обломки досок, которые я отбрасываю в угол. Сюда мы больше не вернемся, и мне безразлично, в каком состоянии мы оставим старый дом.