Джессика знала, что ей следует повернуться, взяться за тяжелую дверную ручку, присесть рядом и ждать, пока пройдет. Но гордость остановила ее от таких действий. Она хотела скорее сбежать из этого богато украшенного концертного зала, который совершенно неожиданно для нее стал сценой для унижения и разочарования.
Боль усиливалась с каждым шагом. Джессика увидела фонтан на противоположной стороне улицы и неуверенно заковыляла к нему, как длинноногая лань по скользкому льду. Появлялись все новые и новые гвозди, один в икре, другой в бедре. В конце концов боль стала невыносимой. Джессика понимала, что ноги не донесут ее до резного каменного фонтана. Она присела на корточки на своих больных ногах и положила руку на мокрый тротуар.
А потом кто-то взял ее за руку. Сильные пальцы прижались к ее ребрам, обхватили руки, так что она ощутила их загрубевщие трещины на своей коже. Это объятие было не нежным, но решительным, без колебаний. Она находилась во власти силы, не спрашивающей разрешения.
— Зесика, — мягко произнес голос, обладатель которого помогал ей преодолеть последние несколько метров до фонтана. Коломбано опустил ее на край бортика. Джессика нагнулась, чтобы снять туфли, и опустила босые ноги в лужу, образовавшуюся в ямке на мостовой. Только тогда она подняла глаза на своего спасителя. А вот и он. Для нее, и только для нее.
По ее щеке скатилась слеза. Знак боли и облегчения, радости и стыда.
— Что случилось? — спросил Коломбано, украдкой поглядывая куда-то за спину Джессики. Ее неловкие пошатывания, должно быть, вызвали беспокойство и пристальные взгляды других прохожих. Но, даже несмотря на это, никто не бросился ей на помощь. Только Коломбано.
— Где ты оставил свою скрипку? — наконец спросила Джессика. У нее не было намерения шутить, но, кажется, получилось именно это. Коломбано облегченно улыбнулся. Затем он стал серьезным, облизнул губы и поднял глаза к небу, как будто хотел лучше почувствовать дождь, моросящий с высоты. Джессика закрыла глаза, а когда открыла их, Коломбано снова смотрел на нее. Он придвинулся чуть ближе.
— Почему ты ушла?
Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга.
— Тебе понравился? Концерт?
— Зачем ты меня пригласил? — Джессика заметила, что боль в ногах исчезла почти так же быстро, как и появилась. Осталось только щекочущее напряжение. И немного смущения.
Коломбано разразился теплым смехом. Когда он смеялся, его щеки превращали глаза в изящные дуги, а широкий рот обнажал белый ряд зубов.
— Tante domande, Jessica, ma nessuna risposta.