Прошло много времени, прежде чем они встретились вновь. Сразу после концерта Бекки ушла, радуясь, что Ингрид не полезла обниматься на прощание.
Как-то в ноябре на собрании персонала один из секретарей наклонился и громко прошептал Карлу:
— Пожарные приехали!
Все сразу оживились: что угодно, лишь бы не эта скукотища.
— О! — сказал Карл. — Кто-то забыл выключить тостер?
Но это была не пожарная машина и не парни в полной экипировке, а только их шеф Эдвардс на личной машине. Он подошел к Бекки.
— Нужно кое-куда съездить. — Эдвардс мягко обнял ее за плечи. — Твоего отца увезли в больницу.
Умер. Умер еще до того, как к ним приехала скорая помощь — ее вызвала миссис Ровнер, обнаружив соседа лежащим в коридоре между гостиной и туалетом.
Утром Бекки сняла обертку с кусочка торта к папиному утреннему кофе, показала отцу, куда поставила обед — как обычно, в холодильник на среднюю полку: тарелка, закрытая фольгой. Хэнк выглядел как всегда, не лучше и не хуже; кивнул, когда Бекки напомнила ему, что днем зайдет миссис Новак.
По пути в больницу Бекки пыталась вспомнить, поцеловала ли отца на прощание сегодня утром. Обычно она всегда так делала, только иногда, в спешке, забывала попрощаться. Сегодня утром — торопилась?
— Спасибо, — сказала она Эдвардсу. Он довел ее до входной двери.
Нет, дальше не надо, все будет в порядке.
По серьезному, спокойному лицу врача Бекки поняла — да, умер. Ее повели в тихую и темную комнату, отец лежал там. Под зеленой простыней округлым бугорком выделялся живот. Обвисшие щеки, морщинистый лоб, глаза закрыты.
— Обширный инфаркт, — сказал врач, когда она откинула простыню и взяла отца за руку. Не теплая и не застывшая. Умер мгновенно и не страдал.
Бекки присела на кровать рядом. Ей не хотелось отпускать его руку.
— Я принесу стул.
— Можно… можно посидеть на кровати?
— Да, конечно, — тихо ответил врач. И помог ей подвинуть тело отца, чтобы освободить место.
Она вернулась домой почти в восемь вечера. Перед входом стояла незнакомая машина; подойдя ближе, Бекки увидела Ингрид. Подруга коротко улыбнулась, а затем внимательно посмотрела на Бекки. Вышла из машины, открыла заднюю дверцу, выпустила мать, и Бекки неловко обнялась с ними. Стояла и думала — может быть, они сейчас уедут, но Ингрид проводила ее до двери и, как ни странно, вошла.
Бекки слишком устала, чтобы возражать.
— Ты вовсе не обязана… — сказала она, когда Ингрид прошла на кухню, чтобы разогреть еду — они принесли ее с собой. И стала накрывать на стол.
— Знаю, — ответила Ингрид. — Мама, это вон там. — Она показала матери, где стоят моющие средства, и миссис Бинтон начала пылесосить коридор рядом с ванной, где… Ох. Бекки смутилась, когда поняла, что именно и почему убирает мать Ингрид.