— Мои мальчики: Яков, Йося и Лазар, — представил по старшинству своих сыновей Давид Соломонович. — Самого младшенького, Бени, только сейчас здесь нет, не раньше осени мой мальчик в отчий дом вернётся. Если вдруг их отца не станет, вы всегда можете на всех них положиться как на честных и надёжных людей.
— Хорошо, Давид Соломонович, — кивнул Алексей, с улыбкой разглядывая его «мальчиков».
— Ну что вы встали как истуканы?! Йоська, быстро неси тот свёрток с синей галочкой, а ты, Лазар, бегом за тем особым кулём! Яша, разложи тут всё красиво, чтобы господину офицеру было хорошо видно! — словно заправский унтер, скомандовал меняла, и его сыновья молча бросились исполнять все указания отца.
«Дисциплина!» — подумал Лешка, уважительно взглянув на старого Давида.
Через пару минут Лазар принёс тяжёлый свёрток, и он, звякнув, как и все предыдущие, лёг на прилавок.
— Прошу вас, Алексей Петрович, принимайте ваш заказ! — Соломонович с улыбкой смотрел на волнующегося Алексея. Тот же, подскочив к длинному прилавку, буквально задохнулся от нахлынувшего на него восторга. Перед ним лежали покрытые густой смазкой штуцера! Алексей быстро пересчитал их — ровно пятнадцать, как они когда-то и договаривались. С левого края из двух больших свёртков были выложены десять единой системы, далее лежали три, а с правого края — ещё два штуцера.
Давид Соломонович, как заправский оружейник или как человек, очень глубоко погрузившийся в эту тему, подошёл вплотную к прилавку и с важным видом обтёр ветошью тот, что лежал с левого края.
— Эти десять совершенно одинаковых штуцеров, Алексей, пришли к нам из Валлонии, а точнее, из города Льежа. К ним, да и ко всем ружьям, как и полагается, идут все необходимые принадлежности: шомпол, пулелейка, кожаные чехлы, штыки, приспособления для чистки и для ухода и много ещё чего, в чём вы сами гораздо лучше меня разбираетесь. Вот эти три, что лежат сразу за валлонскими, приплыли к нам по Дунаю из Вены. У них, кстати, самые грозные из всех штыки, вот поглядите, какие здесь длинные клинки, — и Соломонович вынул из кожаных ножен похожий на палаш клинковидный штык-кортик. — Так, ну а вот эти два прусских, из Золингена, — и он с натугой сдвинул чуть в сторону самую крайнюю винтовку. — Можете не сомневаться, всё оружие в полном порядке, оно исправное, и при нём всё то, что к нему и должно прилагаться. В этом я даю вам своё слово!
Лёшка в это время возился у прилавка с железом, словно бы ребёнок с любимыми игрушками. Он щёлкал курками, откидывал полку замков, пристёгивал и снова отстёгивал штыки и просто перекладывал всё с места на место и наглаживал такое драгоценное оружие.