Генерал-поручик фон Унгерн, уверенный в своих силах, решил действовать здесь так же, как и ранее при Карасу и Базарджике. Без должной разведки и подготовки к штурму его дивизия разбилась в три колонны и под прикрытием цепи стрелков пошла на приступ. Пушки сразу же застряли в грязи и отстали от колонн, не сумев поддержать свою пехоту огнём.
— Худо, вашбродь, ох и худо! Не нравится мне всё это, — качал головой умудрённый воинским опытом Карпыч. — Как будто бы в первый год той войны с Фридрихом я ноне попал. Вот так же нас гнали сломя голову на пруссаков, да по ихней грязи, а они со стен и с валов нас расстреливали внизу, словно тетёрок, на выбор. Скоро пороховой припас наш подмокнет — и ага!
— Порох беречь! — рявкнул Лешка, оглядывая стрелковую цепь. — Беречь патроны как зеницу ока!
На сапогах у егерей были налеплены комья грязи, и они еле-еле перебегали, подступая всё ближе к валу. Одежда на людях была вся сырая и тяжёлая. Влага оседала на ружьях и на амуниции. Вот уже второй раз Егорову приходилось менять порох на полке своего штуцера и чистить затравочное отверстие. Ударно-кремневый замок ружья давал осечки.
«Бан!» — они с Карпычем аж невольно присели. Большое ядро с гулом и шипеньем плюхнулось в шаге от егерей в грязь и, обдавая их брызгами, пропороло по земле длинную борозду. Бан! Ещё одно, попав в большую лужу, подняло столб воды вверх.
«А скоро они ещё картечью дадут, и стрелки из ружей добавят! — с какой-то тоской от всей этой безнадёги подумал Алексей. — Точно ведь, как тетёрок нас здесь перестреляют! Запаздывает, затягивается этот штурм».
«Бум, бум, бум! Бум, бум, бум!» — колонны дивизии подходили под глухой барабанный бой к валу. Их путь шёл под наклон по контрэскарпу, превращённому сейчас в сплошное грязевое поле, а в самом низу их ждал ещё глубокий ров с водой и с оплывшими болотистыми откосами.
— Огонь россыпью! Выбивать в первую очередь орудийную прислугу и пехотных командиров! — крикнул Алексей, перезаряжая свой штуцер сухим порохом.
По прямой до вала было шагов триста. Пули егерей сбивали с него то одного, то другого артиллериста или же турецкого стрелка. Но на его место тут же вставал новый, и огонь противника не прекращался ни на секунду.
Русские колонны подошли шагов на триста, и по ним в упор ударили картечью. Артиллеристы дивизии наконец-то подтащили залепленные грязью орудия к егерям и заработали возле них, заряжая. Тщетно! Порох в большинстве картузов, будучи сам по себе очень гигроскопичным, оказался подмокшим. Чтобы подготовить пушку к выстрелу, на её зарядку сейчас приходилось затрачивать втрое, а то и вчетверо больше времени. Нужно было вначале отсортировать непригодный заряд и только потом уже начинать стрельбу. С большим интервалом русские пушкари всё же начали вести свой ответный огонь. Но дивизии это уже помочь не могло. Увязнув во рву перед валом и понеся большие потери, пехотные колонны начали откатываться назад.