Сейчас ему было самому нужно вернуть ее себе, заполучить назад, чтобы перестать думать о тех, кто посмел к ней прикасаться.
Он прижимал ее к стене и стягивал майку, чтобы поцеловать ямочку над правой ключицей.
– Я больше не позволю им к тебе приблизиться, – прошептал Берг.
– Не обещай, – попросила Карин, прикрывая глаза. – Что ты сможешь один против всех.
– А что они могут тут без нас? – надменно спросил Берг, опускаясь на колени и осыпая поцелуями ее шею, грудь и живот. – Они же животные, так что я уж найду способ их выдрессировать.
– Не говори так. Они тоже люди, – прошептала Карин, считая человеком разве что Оливера, а остальных стараясь при этом даже не вспоминать, но тут же протяжно выдыхала, когда Берг развязывал завязку ее штанов и стягивал их вниз.
Он целовал ее колено, а затем вел языком по внутренней стороне бедра, помня, как чувствительна у нее эта часть тела, а она едва не становилась на носочки от волнительной дрожи. Тело, словно по привычке, от одного присутствия Берга реагировало на все прикосновения иначе.
– Повернись ко мне спиной и упрись в стену руками, – почти приказал ей Берг и, не дожидаясь реакции, сам ее развернул. – А спину прогнуть? – спросил он с усмешкой и даже шлепнул ее по одной из ягодиц.
– Прости, – машинально ответила Карин и полностью подчинилась, прогнулась в спине, открываясь перед ним, вжимаясь в стену грудью.
Она знала, что будет дальше, но все равно подрагивала от того, как он медленно вел пальцами по ее бедрам, гладил ягодицы, а потом, сжимая их, буквально целовал ее внизу, дразнил, посасывал, едва ли не покусывал, выводя языком узоры, но даже не замечал едва различимый еще не до конца заживший рубчик, зато Карин кусала губы всякий раз, когда он к нему прикасался, но останавливать не хотела. Приятное тепло и настоящее желание пьянили ее и возвращали в совсем другую жизнь.
– Ты ведь хочешь этого? – спросил Берг, поднимаясь на ноги.
– Да, – томно отвечала она и прогибалась еще больше, когда его руки скользили по ее спине, сжимали ягодицы, упирались пальцами в промежность и раздвигали влажные губки.
Мгновение Берг любовался открывающимся видом, пытаясь понять, что прямо сейчас волнует его больше: распахнутые розовые губки или розовое сжатое, но давно уже привыкшее к нему колечко. Усомнившись на миг, он все же вошел в нее одним пальцем, чтобы тут же повести им по промежности, размазывая ее сок, и упереться пальцем в анус.
– Тут они тоже тебя трогали? – спросил он почти грубо.
– Нет, – жалобно ответила Карин и сжалась под его пальцем, вздрогнула вся, пытаясь представить подобный ужас.