Берг хрипло застонал, дернулся и все же ударил Шефа кулаком в бок, только тот и не заметил, просто отпустил его голову и ударил локтем в грудь с такой силой, что из глотки у капитана вырвался булькающий стон.
− Свяжите его! – приказал Шеф, выдыхая. – Живо привязали этого праведника к столу!
Кастер с Робертом бросились выполнять эту команду, а Дональд осторожно коснулся плеча Шефа, словно проверял: а человек ли он еще или что-то иное. Шеф глянул на него безумными глазами, полными злобы, но тут же выдохнул.
− Слушай, а сам-то ты что вытащил? – спросил внезапно Дональд, показывая последнюю палочку без метки.
Шеф даже не сразу понял, о чем речь, нахмурился, разжал все это время сжатый левый кулак и чуть не осел на месте. Красную метку с самого начала вытащил именно он, а значит, всего этого могло просто не быть.
− Она сегодня твоя, − хохотнул Дональд, хлопнув его по плечу. – Вот что значит – новичкам везет.
Шеф обернулся и, даже не пытаясь скрыть своей вины, взглянул на Карин, а она, как он и хотел, смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными ужаса, но почему-то от этого было только больнее.
Шеф схватил Карин за руку и утащил ее в глубь лагеря. Сам не понимая зачем, он утянул ее в ту самую комнату, где дверь закрывается, чтобы никто никогда не знал об их договоре. Гнев еще клокотал в его груди, но пальцы уже подрагивали. Он хорошо знал, что после приступов ярости приходит истощение – тягучее и неизбежное, но такое неуместное теперь.
Ударив по выключателю, он толкнул Карин внутрь и запер дверь, не представляя, что дальше делать. Больше всего хотелось врезать самому себе за худший из косяков.
Он сам довел ситуацию до полной катастрофы.
− Оливер, − прошептала Карин, когда он был готов биться головой о металлическую дверь, чтобы хоть немного совладать с бурей внутренних противоречий, а этот шепот снова буквально взрывал его сознание.
− Блять, ты что – тупая?! – воскликнул он и резко впечатал ее в стену, схватив за шею дрожащими пальцами.
Хотелось сжать ее и просто переломить, чтобы больше внутри все не дрожало, но почему-то казалось, что с ее смертью станет только хуже.
− Не называй меня этим именем, − прошептал он, заставляя себя ее просто отпустить. – Сдох твой Оливер Финрер, просто подох еще в первые дни своего пребывания здесь, а я – Шеф, и нет у меня иного имени.
Карин не ответила. Она только заглянула в его глаза и сглотнула. Страха в ней больше не было, как не было и ярости в глазах Шефа, зато в них была такая боль, что ей захотелось просто обнять его. Она даже протянула к нему руку, но он вдруг дернулся от нее, заметив жалостливый взгляд.