Тот даже отвечать не стал.
– Конечно, правду я говорю! – вскрикнул Боби. – Они просили никому не говорить, само собой, но это правда. У Демонов в лагере есть женщина.
– Мы проверим, – сказал один из Черепах и жестом велел своим ребятам вернуться в машину.
Те быстро подчинились, а их командир, ничего больше не говоря, ушел последним, закрывая за собой дверь.
Черный танк с буром вместо носа чуть повернул, а потом, накренившись вперед, стал зарываться в песок, с гулом исчезая в земле.
Боби выдохнул, закрывая лицо руками.
– Не знал, что ты сука, – шикнул презрительно Тоби.
– Ты идиот!? – Боби вскочил на ноги и бросился к нему. – Я жить хочу! С тобой, здесь! Демоны о нас не думали, когда сюда приперлись!
Он схватил Тоби за потертую майку, попытался его встряхнуть, но силы хватило, только чтобы натянуть ткань на сильной груди.
– Парни просили никому не говорить, потому что теперь начнется настоящая бойня, – строго сказал Тоби, брезгливо отрывая от майки руки человека, с которым прожил больше десяти лет почти счастливо.
– Нас с тобой это не касается! – почти слезно воскликнул Боби. – Это их проблема. Мы же ушли не просто так! Мы с тобой…
– Да пошел ты!
Он ударил бы Боби. Он успел занести кулак, но не успел ничего, потому что земля под ними содрогнулась и превратилась в чистый огонь, сметающий людей, как песчинки, раскалывающий старое строение пополам и засыпая обгоревшие тела камнями, тлеющими плитами и осколками стекла со следами настоек.
Взрыв прогремел с такой мощью, что громом пролетел по пустыне и ударился о скалы у лагеря суетившихся Демонов.
– Опять херня какая-то где-то творится, – сказал Кирк, всматриваясь в темноту.
Вспышки он не увидел, даже всполоха не успел различить, а на вышку не поднялся ни он, ни кто-то еще. Демонам было не до каких-то страшных звуков пустыни. Они хотели как можно быстрее выехать из лагеря за новеньким из упавшей транспортной капсулы, а там, на другом конце Хайбы за черной скалой до самого рассвета пылало пламя, пожирая остатки двух жизней на табличке с потертой надписью «Веселый БОБ».
С новичками всегда было трудно. Для каждого, кто оказался в Пекле, первые сутки становятся самыми страшными. Даже транспортная капсула буквально создана, чтобы наводить ужас на осужденных.
Шеф до сих пор помнил тот миг, когда его вывели из карцера космического корабля. Он не знал, всех ли осужденных держали в карцере после зала суда или это ему так повезло за пометку «особо опасен». Что в нем такого опасного было, он тоже не знал и у других не спрашивал. В Пекле никто не любил говорить о своем суде и полете сюда, только о прошлом – изредка, по пьяни, когда вдруг кажется, что от слов станет легче. Только это обман. Легче становилось только от боли, когда разум вспоминает, что надо выживать и некогда страдать о том, что значения уже не имеет.