– Я нормальная. Я не убийца, – зачем-то сказала Карин, хотя сама понимала, что это значения здесь явно не имеет, да и если она не убивала напрямую, это еще ничего не значит. Она помогала собирать мину. Она заряжала в обоймы патроны, а значит тоже была в ответе за не одну смерть на этой планете, но исчезать ей все равно не хотелось.
– Не смей реветь! – сказала ей Зена, вытирая кровь с места пореза и начиная срезать локоны один за одним, не пытаясь больше их сбривать, просто коротко, неровно состригая, оставляя где-то короткий ежик, а где-то откровенную плешь.
А Карин плакала, несмотря на запреты. Слезы сами лились по щекам. Ужас и полное непонимание захватывали ее так сильно, что она беспомощно хватала руками воздух и начинала ненавидеть саму себя.
Зачем она вообще пошла в патруль, сейчас было не ясно. Был ведь выбор. Она могла заниматься бытовыми роботами. Ей это даже нравилось. Сидела бы в отделе разработок на заводе, создавала бы приятные голоса для бытовых компьютерных систем и не слышала бы этот режущий слух компьютерный голос, не дрожала бы и не рыдала, не в силах шевельнуться.
Зену ее эмоции совсем не трогали. Она ободрала темные волосы и водрузила на голову своей жертвы шлем.
– Нет! – взвыла Карин, оказавшись в полной темноте. Шлем закрыл ей уши, облепив их плотной пористой структурой, закрыл глаза, опуская темный экран.
Она могла только посмотреть вниз и увидеть проблеск света, прощаясь с миром и собой. Что будет дальше, на самом деле она не знала, но больше всего боялась, что это станет ее концом.
– Хорошая девочка, – сказала ей Зена, проводя пальцем по пересохшим, приоткрытым от ужаса губам.
Слез она не замечала, криков тоже, просто разворачивалась и уходила, не пытаясь понять, почему для человека нет ничего страшнее подключения компьютерной системы к мозгу. Для тела это не было вредно, остальное не имело значения – по крайней мере, для Зены, которой было чем заняться.
На одном из мониторов как раз вновь высветилась красная надпись: «доступ запрещен», и вот это выводило Зену из себя настолько, что она вызывала к себе одного из своих любовников, хватала парнишку за волосы и целовала так, чтобы он падал замертво с обожженными губами и налитыми кровью глазами, полными раболепного благоговения, от которого Зену тошнило бы, будь она из плоти и крови, а так она пинала тело и усаживалась в кресло. Ее глаза угасали, а красная надпись на мониторе исчезала, сменяясь черным экраном и быстро мелькающим двоичным кодом. Единицы и нолики спешно выстраивались в ряды, подбирая новый пароль к системе, потому что не знать, что происходит, Зена уже не могла.