Она снимала одежду, складывала ее в сторону и покорно опускалась на колени, чтобы открыть рот перед вставшим членом.
Ее господин, относительно молодой член Совета, любил, когда она его ласкает, а потом он любил бросать ее на стол, разводить ее ноги и трахать то в одну дырку, то в другую. Она была машиной и ничего не чувствовала. Она всегда говорила «да, господин» и томно стонала, но сегодня что-то замкнулось в ней, сорвалось, перепрыгнуло с привычного кода на что-то другое, как только он назвал ее шлюхой.
Код, выделенный Люксом и принесенный ей Симоном Финрером, сработал. Синие глаза вспыхнули белым, и она дернулась, вцепилась своему господину в шею, но не задушила, а сломала ему шею силой своих механических рук.
– Ненавижу, – прошептала она каким-то не своим голосом, отбросила тело, сделала шаг и застыла, отключившись после выявления ошибки.
Теперь ее, красивую сексуальную куклу, конечно, уничтожат, но члена Совета, предавшего человечество, это уже не спасет.
* * *
Берг стоял перед металлической дверью, над которой горела надпись: «не входить», и не знал, что ему дальше делать.
Военные врачи корабля встретили их, готовые мгновенно забрать пострадавших. Оливера тут же уложили на носилки и увезли в операционную. Берга ноги понесли за ним, но его схватили за локоть и заставили объяснять, что не так с Карин.
Он сказал, что мог, а потом наблюдал, как помогают Карин. Какие-то тонкие провода уходили от выдранной плиты внутрь черепа, ножом он задел кость, да и часть сломанной пластины все еще виднелась в глубине раны. Усыпленную препаратами Карин тоже увезли в операционную, а он пошел следом, замер у этой двери и стоял, глядя на красную надпись.
– Берг Дауман? – окликнула его девушка в форме. Была она медиком или просто какой-то военной, Берг не мог сообразить. Он не смотрел ни на погоны, ни в глаза. Взглянул на нее, как на какую-то тень, кивнул и отвернулся.
– Идемте со мной, вам тоже надо пройти обследование, – сказала она.
– Не надо, я в порядке, – сказал Берг, боясь отойти от этой двери.
– Вам сообщат, когда операция у Маер закончится, – будто читая его мысли, сообщила девушка.
– А операция Финрера? – почти испуганно спросил Берг. Он вдруг подумал, что Оливер мог умереть, а ему ничего и не сказали, потому что это вроде как его и не касается, потому он сразу добавил: – Оливер – мой друг.
– И о нем тоже сообщат, – терпеливо сказала девушка. – Идемте.
Она тронула Берга за локоть, и он подчинился, следуя за ней, сделал два шага и сам вдруг заговорил озаренно:
– Мне надо написать рапорт.