— Оказывается, дело в спортивном разряде? По-моему, это ты вчера говорил с новичками о святых традициях. Тогда, значит, обедню служил, а сейчас начистоту?
Аргунихин подозвал официантку и попросил вторую порцию чебуреков. Новиков вдруг странно успокоился. Здоровая все-таки натура у Олега. Когда сердится — много ест. Занесло его, но в основе-то здоровая натура.
— Что ж ты завял? — спросил он примирительно.
Аргунихин молчал, уставившись в прозрачную стену павильона. Там, в сумерках летнего дня, разом зажглись зеленоватые огни фонарей, и листва на бульваре сделалась серой, и серое небо, подсвеченное электричеством, бледнело, будто подтаивало у домов.
— По-моему, это ты служишь обедню. Баптистскую, — сказал он, помолчав. — И вообще, я не знаю, чего ты хочешь? Списки составлены, все согласились…
— Я хочу, чтобы ты переменил решение. Будет очень здорово, если ты сам снимешь ее кандидатуру.
— Ну нет!
— А если нет, так будем конфликтовать! В совете. Вот и дожили. Гавриков будет разбирать наши дела. И не беспокойся, меня поддержат все тренеры.
— Кроме Шуры, — сказал Аргунихин и улыбнулся.
— Нашел чем похвалиться! Я уже говорил, что мне нет дела до семьи Тарасевич. Пусть разбираются сами. Они мне чужие. А Шура…
— Родня?
— Друг. И не говори о ней жирными губами. Вон салфетки в стаканчике.
— Наигранное у тебя спокойствие. Наигранное.
— У меня могла бы быть истерика. Не наигранная. Настоящая, — сказал Новиков и погладил себя по колену. — Я наиграл спокойствие и не думал, что ты… Раньше ты не пользовался запрещенными приемами.
Официантка поставила на стол тарелку с чебуреками. Аргунихин резко отодвинул ее в сторону.
— Знаешь, мне это надоело. Я уеду. Отпуск возьму.
— А соревнования?
— Проведете без меня.
— И без Тарасевич?
— Мы уедем вместе.
— Значит, это серьезно?
— Я не могу об этом говорить. Ни с кем не могу говорить.
Он встал и, раскачиваясь, пошел к двери.
1
Выручить Аргунихина мог только Шерстников. Весь план с отпуском, внезапно возникший в чебуречной, казался теперь единственным выходом из всей этой унизительной путаницы. Прежде всего нужны деньги. Денег не было, было много долгов. Новиков ошибался, думая, что Олег будет играть на бегах в день дерби. Тогда он зашел к Шерстникову, чтобы занять двадцатку для встречи с Ниной в ресторане, а программу взял для маскировки. Пусть Шурочка думает, что он на бегах. Теперь оставалось одно — играть, и играть наверняка. Шерстников поможет. Надо же ему хоть свои деньги вернуть.
Свидание жокей назначил в умывальнике. Так называли беговики угловой дом на Ленинградском, облицованный серым, в белых разводах, мрамором. Там, внизу, был продовольственный магазин и парикмахерская, там всегда толпился народ, а лифт в доме вызывался наверх, и на площадке между третьим и четвертым этажом за день никого не встретишь.