Плюнув в сердцах, я разочарованно махнул рукой, не став даже разговор подымать о выкупе невесты, сразу видно, люди упёртые сидят, и оставив пакет с подарками на полу возле дивана, направился на выход.
— Света, проводи, — произнёс я напоследок, обернувшись. И уже в коридоре, воспользовавшись теснотой, когда фрейлина вышла первой, прижал девушку к стене, всё-таки поцеловав и параллельно облапав за грудь. В качестве моральной компенсации, так сказать. Совсем без ничего уходить было чересчур обидно.
Следующим пунктом нашего турне значился Ново-Николаевск. Но туда на машинах было чересчур долго и пришлось вызывать самолёт.
Но здесь всё прошло даже хуже чем в Нижнем. Мы тупо поцеловали запертую дверь, а соседи, только и смогли, что вспомнить, про каких-то родственников, к котором, вроде бы, Румянцевы неделю назад уехали. Ещё узнал, что родившуюся девочку назвали вроде как, Ольгой. Больше полезных сведений не было. Что за родственники, где живут, никто из соседей не знал.
Подключать к поискам специальные службы было глупо, не преступников же ищем, а терять время на самостоятельный поиск не хотелось, поэтому отсюда мы тоже, не солоно хлебавши, повернули на юго-запад, за следующей моей будущей женой.
Екатеринодар встретил нас жарой, в отличии от дождливой Сибири. Прямо как в рекламе, там осадки, здесь жара, а причёска идеальна. Ну а чего бы ей идеальной не быть, если там полубокс.
Григорян были предпринимателями средней руки, владея сетью торговых центров «Галатея». Деньги у них водились, поэтому и жильё было получше, солидных размеров особняк за двухметровым забором, из-за которого на нас зло погавкивало пару овчарок.
Ну что сказать, встретили меня хорошо, как дорого гостя. Сходу провели в дом, усаживая за стол, который быстро накрыли, позвав всех домочадцев, давая мне возможность спокойно и не торопясь оценить очередных будущих тёщу и тестя.
Глава семьи — Бюравет Аразовна, женщиной была высокой, властной и гордой и за порядком смотрела пристально, одним взглядом останавливая от баловства младших дочерей, также присутствовавших за столом. Карен Манасович, её муж, наоборот, был невысоким колобком, с шикарной лысиной и взглядом записного хитреца.
Кристина тоже была здесь, явно обрадовавшись моему приходу, что я посчитал хорошим знаком. Наше переглядывание от старшего поколения Григорян не укрылось, не вызвав, впрочем, ровно никакого недовольства, наоборот, Бюравет Аразовна стала ещё горделивее, а улыбка Карена Манасовича и вовсе протянулась от уха до уха.
Всё это вселяло большие надежды и даже предварительные переговоры, с обозначением намерений, не вызвали ровно никаких возражений. Но только я решил, что уж здесь-то у меня всё пройдёт отлично, как вдруг выяснилось, что Григорян готовы своей дочери разрешить брак со мной, только при условии, что она будет единственной женой. Как того требуют традиции. Мол, не может быть в доме несколько хозяек.