— Осторожнее, — попросила Мишель, скользя по камням мостовой. — Я боюсь упасть.
— Не бойся, — он еще крепче сплел их руки. — Я всегда тебя поймаю.
Его голос звучал так твердо, а слова были такими уверенными, что Мишель как-то сразу ему поверила. Да, если она и подскользнется, то Михаэль обязательно ее поймает, не даст упасть.
Михаэль оказался прав — на Ратушной площади было не протолкнуться. Мишель даже испугалась, что он сейчас передумает, и придется вернуться на чердак. А ей так не хотелось уходить из этого волшебного места, где было весело, умопомрачительно пахло хвоей, и ярко горели огни.
Удивительно, но ярмарка еще работала. Михаэль купил глинтвейн и, всучив ей в руки стаканчик с горячим вином, сказал:
— Постой здесь, пожалуйста.
— А ты куда? — всполошилась Мишель.
— Мне нужно отойти на минутку. Ты пока пей горячее, чтобы не замерзнуть.
Он заботливо поправил на ней шарф, натягивая его чуть ли не до бровей.
Мишель запротестовала:
— Мне вовсе не холодно!
— Это пока не холодно.
— Я не смогу пить глинтвейн с завязанным ртом.
— Уговорила, — он чуть опустил шарф. — Пей, я быстро.
Напиток был горячим, приправленный щедрой порцией специй. Мишель пила его маленькими глотками и любовалась большой елкой, стоящей прямо в центре площади.
Мимо шли люди, поздравляя друг друга с наступающим новым годом, около елки носились дети, играла веселая музыка, кто-то уже танцевал. И Мишель подумала, какая она молодец, что решила приехать в этот город.
— Допила? — раздалось из-за спины.
Она обернулась на его голос. Он резкого движения шапка опустилась на глаза. Мишель рассмеялась и сдернула шапку с головы.
— Эй, ты что делаешь? — возмутился Михаэль. — Замерзнешь.
Он забрал у Мишель пустой пластиковый стаканчик, выбросил его в урну и снова натянул ей на голову шапку.
— Она мне велика, — сказала Мишель. — Где ты ее вообще взял?
— Это моя шапка.
— Ты ее носишь?
— Ношу.
— Такую разноцветную? — удивилась Мишель.
— Мне ее бабушка связала, — пояснил Михаэль и вынул из кармана парки варежки. — Давай руки.
Мишель послушно протянула ему руки, наблюдая, как прячутся ее кисти в белые варежки с вышитой серой овечкой. Рукам стало тепло и мягко — варежки были на флисовой подкладке.
— Вот теперь тебе точно не будет холодно, — с удовлетворением сказал Михаэль.
— Спасибо, — поблагодарила она и задала вопрос: — У тебя есть бабушка?
— Конечно.
— Она живет здесь, в Таллинне?
— Нет. Бабушка живет в Тарту, — ответил Михаэль.
— Дай угадаю, — сказала Мишель, — она преподает в университете?