Третьим с нами сел сам Кисленко — что было против всех правил СПБ. Минут двадцать он промаялся, оказавшись в некомфортной ситуации — третьим в беседе мужа с женой, — после чего без объяснений вышел, оставив нас на все оставшиеся сорок минут наедине.
Мы больше ничего не говорили. Мы целовались. Я сел рядом с Любаней и целовал все открытые места на ее теле, бывшем так близко и так любимом, — как уже давно не было. Аромат Любаниной кожи кружил голову и пьянил. Каждый поцелуй бил сильной дозой наркотика, выводившей куда-то в космос, за пределы пространства.
Таким я и вернулся в отделение — парящим над землей и совершенно вне ума.
На другой день свидание продолжилось. Место Кисленко заняла Валентина, которая тоже вела себя достаточно халатно, периодически выходя и возвращаясь, — что не давало нам уже возможности долго целоваться, но позволило достаточно откровенно разговаривать и спокойно передать Любане список политзаключенных СПБ (уже в мае эта информация появится в мюнхенском бюллетене «Вести из СССР»),
Вечер я провел в ходьбе от двери и до окна, периодически вскакивая с койки и после отбоя. Санитары рычали, появлялась медсестра — и во избежание последствий приходилось для вида лечь. Мысли летали в голове вихрями, сталкивались, рассыпались и, собираясь, снова летели навстречу друг другу.
В новое морозное утро, выйдя в туалет совсем не выспавшимся, я встал рядом с Егорычем у крана, разделся до пояса и облился обжигающе-холодной водой. Она придала бодрости, достаточной для того, чтобы сделать зарядку — несколько раз присесть и отжаться. После этих жалких потуг голова сразу закружилась.
С того дня весь образ жизни резко изменился. Я не только стал заниматься зарядкой по утрам и на прогулке — пусть это было и «не положено», — я начал заниматься йогой, выучив по «Науке и жизни» несколько базисных упражнений. (Обучение йоге было уже запрещено к тому времени, но под другими названиями пролезало в подцензурную печать.)
Вслед за зарядкой и йогой я занялся медитацией. Как ни смешно, сам я не догадывался, что те практики назывались именно так. Эзотерика к этому времени была выжжена из всех публикаций, но, как обычно бывает, отвечая на спрос, будучи выгнанной в дверь, она вернулась в окно. Ныне известный психолог Владимир Леви популяризировал технику «аутогенной тренировки», которая, по сути, является одним из методов медитации.
Уже к апрелю я начал чувствовать в теле бодрость, которой никогда не испытывал за все благовещенское время. В здоровом теле воспрянул и дух. Ум, уже давно существовавший в анабиозе, погруженным в серую тягучую жидкость, неожиданно вернулся к жизни, стал ясным и потребовал — как и желудок после голодания — пищи.