— Ты смотри-ка, Баклажан не раскололся!
— И это хорошо, Локи. Если бы сознался — хана. А раз так, то думаю я попутно смогу и его вытащить. Но деньги не отдам. Будет ему уроком на всю жизнь.
— И как ты это делать собрался?
— Увидишь.
— А вы сами это пройдоху поймать не пытались? — я снова сделал небольшой глоток.
— Да где же его искать теперь-то! Уже поди и из города ушел. — грустно ответил стражник. — Умение у него есть внезапно исчезать. Такого надо сразу валить наглухо. За его башку три тыщи, между прочим, дают!
— Говорят, преступники всегда возвращаются на место преступления. Он мог что-то забыть на рынке впопыхах, а когда все будут спать, попытается вернуться.
Николай поднял на меня ошалевшие глаза и громко отрыгнул от неожиданности.
— А ведь верно говорите, господин! Шанс конечно маленький, но имеется ведь? — он поднялся из-за стола, и начал торопливо собираться, — Засаду. Устрою засаду!
Николай, словно крейсер, качающийся на волнах, растолкал посетителей и направился ко входу, сшибая столы и косяки.
— Мда, из него засадник сейчас… Как бы ему самому по дороге не засадили.
— Нам тоже пора, Локи. Время готовиться к смерти.
Я поднялся из-за стола и вышел следом. Николай упорно шел вперед, распугивая прохожих и громко бормоча что-то про предстоящую победу правосудия. Надеюсь, он все-таки доберется до рынка, иначе Борина судьба не сложиться. С каторги я его точно не вытащу.
Он исчез в переулке, а я свистнул ближайшего извозчика и отправился обратно.
— Здравствуйте.
— Добрый вечер. — администратор гостиницы с интересом уставилась на меня.
— Я решил съездит на родину в Тинзу. У меня дядя умер, нужно принять участие в дележе наследства. Так что если кто-то спросит барона Флюге ге Хаймена, передайте им пожалуйста эту информацию.
— Ох горе-то какое! Соболезную. — всплеснула она руками, — Так когда вы съезжаете?
— Через пару часов, уже купил билет на дилижанс. Но я обязательно вернусь, примерно через месяц. Кстати, вы не продадите письменные принадлежности? Мне нужна тетрадь и перо.
— Чего же не продать, правда бумага плохонькая у нас.
— Мне любая сойдет.
Поднявшись в номер, я уселся за стол и начал быстро заполнять тетрадку, предварительно помяв ее в руках и придав затасканный вид.
— Это че?
— Это личный дневник чернокнижника-мошенника, Локи.
— Ай да хорош!
Целых два часа я старательно вырисовывал пентаграммы, какие-то китайские иероглифы, перемежая записи на русском, с записями на языке Фархада. Все что мне надо, они отсюда вытащат — уж переводчика Тайная полиция найдет. Я насочинял кучу историй. О том, что приехал с другого континента, о том, как ездил по странам и обманывал людей. Подробно расписал как завладел сознанием отрока невинного Баклажана, как вероломно подставил его, а сам сбежал. Описал процесс телепортации, сделав так, чтобы он не имел никакого отношения к фамильному умению барона ге Хаймена. Якобы — это древнее искусство таджикских монахов, и простым людям этого мира не ведомое.