И если он не собирается меня жалеть — то не буду и я.
— Прекрати! — Я метнул две Булавы, одну за другой. — Прекрати, или я тебя покалечу!
Шагнув вперед, я ударил снова. И снова. Три или четыре заклятья Миша принял на Щит, но пятое заставило его покачнуться и отступить — понемногу подходил к концу резерв, и теперь брату приходилось в буквальном смысле выжимать из себя соки, вытягивая энергию уже из собственного тела. Он побледнел, а тяжелое и шумное дыхание я слышал даже через разделявшее нас расстояние.
Но праздновать победу было еще рано. Миша не только отбивал мои выпады, но и яростно огрызался в ответ. Очередной Серп он бросил не в Щит, а мне под ноги, и железная крыша тут же прогнулась под нашим весом. Ободренный успехом, братец швырнул еще два. Он больше не пытался пробить меня силой — уже сообразил, что это у него не получится — и теперь решил просто сбросить меня вниз, на чердак.
Неплохой план. Но если уж так — свалимся вместе.
Я выпустил сразу два Серпа, вырезая железо по обеим сторонам от Миши, и он покачанулся, шагнул вперед, тщетно пытаясь нащупать уходящую из-под ног опору — и вдруг бросился прямо на меня.
И влепить ему Булаву прямо в беззащитный лоб мне все-таки не хватило духу. Я только кое-как выставил руку, и мы рухнули вниз, цепляясь друг за друга и круша ребрами какие-то чахлые перегородки и балки. В полете Миша успел заехать мне в бок тяжеленным кулачищем, но и я не остался в долгу: впечатал ему локоть то ли в подбородок, то ли в переносицу.
Когда мы, наконец, грохнулись на тоскливо хрустнувший пол чердака, я оказался сверху, но особого преимущество мне это не дало: Мишу без труда отшвырнул меня и, перекатившись, поднялся на ноги.
— Сдавайся! — прорычал я. — Неужели не видишь, что тебе не победить?
Ход и горячка боя понемногу сносили крышу и мне. И если еще минуту назад я в первую очередь думал, как бы не убить и не искалечить брата, то теперь моим главным желанием было свалить его.
Не обязательно живым.
Резерв одним махом обсох примерно вдвое, и из моей ладони с негромким то ли гулом, то ли шипением выросло полуметровое лезвие Кладенца. Миша из последних сил метнул чахлый Серп — но я просто отвел его в сторону свободной рукой. Заклятье разрубило где-то за спиной балку и, судя по звукам, еще пару голубей в придачу — а я шел вперед.
Щит у Миши все-таки был — но уже совсем слабенький и крохотный, закрывающий только верхнюю половину туловища. Я вскрыл его одним взмахом огненного лезвия и ударил снова. Изо всех сил, целясь в голову — и только в самый последний момент заставил себя распустить боевое плетение.