— Государственный переворот. Они… мы желаем изменения существующего правительственного аппарата.
Миша заговорил чуть медленнее. Похоже, вспоминал слова, сказанные кем-то другим — на его собственные все это походило мало. Изменения в государственном аппарате… заговорщики мыслили масштабно. И речь явно шла не об ослаблении или даже полном уничтожении одного отдельно взятого дворянского рода
— Привести к власти достойных. Военную аристократию. Генералов и офицеров, способных защитить страну, когда придет время.
В голосе Миши на мгновение прорезалось что-то похожее на эмоции. Он все еще говорил чужими словами — какими-то странными лозунгами без особой конкретики — но явно разделял эти идеи полностью. Зерна чужих мыслей упали на благодатную почву.
— Какое время? — Дед подался вперед. — Что должно случиться?
— Я не знаю.
Три слова. Ни удивления, ни сомнений — ничего. Сейчас Мишу прибивала могучая магия — но он, похоже, не задавал себе этих вопросов и раньше. Просто поверил кому-то из лидеров заговора. Скорее всего — Куракину. Если уж тот в свое время смог очаровать чуть ли не целую страну и несколько десятков офицеров, которые повели солдат на османские штыки, наплевав на приказ сверху — на одного вчерашнего юнкера его харизмы уж точно хватило бы.
— Да мать твою за ногу… — негромко проворчал Андрей Георгиевич. — Для чего им нужны шахты и акции заводов?
— Я не знаю.
А вот я, похоже, уже начинал догадываться.
— Кто у них главный? — Дед уже не скрывал нарастающего раздражения. — Кто займет престол в случае, если…
— Я не знаю, — ответил Миша.
— Когда они собираются… И что они планируют делать с ее величеством и великим князем Павлом?
Наследником престола? Едва ли заговорщики оставят хоть кого-то из Романовых в живых. Хотя…
— Я не знаю.
— Кто еще на их стороне?! — рявкнул дед.
— Я не…
— Хватит! Замолчи.
Дед громыхнул тростью об пол. Похоже, даже больше, чем предательство, его вывело из себя то, что Миша слепо поверил Куракину и остальным. Готов был отдать род в чужие руки — и при этом не задавать вопросов… Он ведь действительно почти ничего не знал. Ни имен, ни каких-то точных дат, ни подробностей планов, ни истинных масштабов заговора.
Дурак.
— Почему ты пошел на это, Миша? — тихо спросил дед. — Зачем? Чего тебе не хватало?
— Так надо. В интересах государства и рода.
Миша заговорил тверже и даже нашел в себе силы сесть ровно и выпрямить спину. В его вялом голосе зазвучал грохот металла. Того самого, из которого можно ковать штыки, броню, отливать медали… или кресты на солдатских могилах.