Каленый открыл багажник и достал пластмассовую канистру с бензином.
— Спасибо, — поблагодарил грузный и протянул деньги.
Именно это движение и могло быть сигналом, но двое уже пошли к своей «Ниве», и Каленый, взяв деньги, сказал:
— Канистру оставьте у крыльца.
— У вас тоже нет времени?
— Да, — Каленый закрыл багажник, сел в машину и запустил мотор.
Он объехал «Ниву» и заметил, что все трое, как по команде, посмотрели ему вслед. Каленый прибавил скорость.
«Бросятся догонять? Если уж не стали брать сразу, то погоня не имела смысла», — подумал он и почувствовал, как остро закололо в висках. Не следовало пить так много водки.
Деревня осталась позади. Он обернулся, но дорога за ним была пустынна, и это его успокоило. Но тотчас, как ударило: они сейчас вошли в дом, сломали дверь и все для них определилось. Значит, все-таки будут его догонять.
«Жигуленок» помчался еще быстрее, выручить могла только машина, но в аэропорт на ней уже нельзя, даже если поменять номер. С ходу возьмут.
Каленый выругался и посмотрел на часы. Прошло всего несколько минут. Дорога сзади по-прежнему была пуста, а вдоль шоссе по обе стороны — пролетал лес.
Где-то впереди, он помнил, стояла заправочная станция и рядом с ней — пост ГАИ, стеклянная будочка. И Каленый свернул влево на бетонку. Завизжали и задымились на вираже колеса, но он справился с машиной и не снизил скорости. На бетонке «жигуленок» подбрасывало на выбоинах, трясло. Саквояж упал с заднего сиденья.
Метров через двести бетонка вильнула вправо, и здесь, на повороте, перед самым капотом машины Каленый увидел искаженное ужасом молодое женское лицо, в страхе прикрытое поднятой рукой.
Крика он не услышал, только хрустнула под колесами, как яичная скорлупа, корзинка с грибами после того, как удар потряс «жигуленок». И снова, словно ничего не случилось, мчалась навстречу дорога и мелькали деревья.
Километров через десять Каленый свернул на проселок, с полчаса ехал по заросшей травой колее, а потом и вовсе сквозь поредевший лес, ломая и подминая кустарник, пока ехать стало некуда — вырубки сменил густой ельник.
16
Неведов нажал кнопку звонка в третий раз и прислушался.
Колокольчик гулко зазвенел в глубине квартиры. Сбитнев и Иванов переглянулись, подошли ближе. Дворник, белобрысый, тщедушный и заспанный мужичонка, вытянув шею, застыл в ожидании. Соседняя дверь была распахнута, и там, едва помещаясь в проеме, стояла пожилая дородная женщина гренадерского роста с широким рябым лицом. Она с хрустом грызла яблоко и придерживала рукой распахивающиеся полы цветастого халата.