Настроение было веселое, радостное. На удачу. И мужчину он расстегнул почти шутя в толкучке у мороженого, и проводил до самого выхода. Ничего не подозревая, отбыл клиент. А ему давно уже так не везло. «Рюкзаки» принесли удачу. И теперь: не отсвечивать. И не мелькать. Бумажник он порядочно облегчил. Увесистая пачка новеньких сторублевок накрепко перехвачена толстой красной резинкой. Это колечко он мимоходом «потерял», нетерпеливо пробиваясь сквозь толпу.
У секции телевизоров — не таясь, с удовольствием вытер платком потные ладони и огляделся. Сразу бросилось в глаза: знакомых, скучных покупателей в зале не было. И опять в нем вспыхнуло предчувствие удачи. Клиенты здесь гуляли солидные, обстоятельные, не суетились, а присматривались к дорогим цветным телевизорам. Понять их было можно. Что ж, и он посмотрит уж заодно новеньких «постовых»…
Однако «постовых» он не приметил, для отвода глаз поговорил с продавцом, какую модель лучше купить, и вдруг понял — и все внутри разом захолонуло — зацепили! Ждали на выходе!
Продавец ему еще что-то говорил. Видимо, объяснял, советовал, но Графолин уже ничего не слышал, напряженно улыбаясь для тех — на выходе, — чтобы они видели: нет, он не испугался, их не заметил, и все идет по-прежнему.
— Уговорили. Выписывайте, — сказал он решительно продавцу, краем глаза увидев, как Черноволосый показался в зале и чуть сзади него — двое из прежних знакомцев — «постовых».
— Вы забыли чек, — напомнил продавец.
— Да? Ах, да! Чек! — Графолин заторопился идти к кассе. — Большое вам спасибо за консультацию.
Тут его и остановил Черноволосый. Дыхание с ходу оборвалось.
— Можно вас на минуточку? — Черноволосый спрашивал вежливо и спокойно.
— Да, пожалуйста. А что случилось? — услышал свой испуганный шепот Графолин. — Модель плохая? Продавец соврал? Брать не стоит?
Черноволосый даже не усмехнулся.
— Вы задержаны, — сказал он очень тихо и показал удостоверение.
Бежать не имело смысла.
На выходе маячили еще двое «постовых». Он узнал сменщиков тех, что были сейчас рядом с ним, готовые в любое мгновение помешать ему уйти.
— Надеюсь, вы объяснитесь наконец!.. — возмутился Графолин и сам почувствовал, как вяло и равнодушно получилось у него негодование. И тогда он взорвался (поджилки-то, поджилки так и тряслись, голос то звенел, то дребезжал): — А что, собственно, произошло? По какому праву! Да не держите меня за руки! Отпустите немедленно!
— Вы задержаны, — вновь тихо и спокойно повторил Черноволосый, — и не привлекайте к себе внимания, а то подумают, что вы — вор. Пока ничего не произошло. Зачем же шуметь?