В мебельном Каленый искал себе сообщника. Там! Туда устроился продавцом спустя время Щекутьев, где без сомнения бывал и Графолин, а возможно, и Василий Васильевич…
— Расскажите о Михаиле Касперовиче Наумове, — попросил Неведов.
— Извините, но я не знаю Касперовича, — виновато сказал Щекутьев. Весь его вид говорил, что и вправду он не знает такого человека.
— Может, он вам представился иначе?
Щекутьев пожал плечами, и глаза его тревожно блеснули.
— А Симакова Меццу Авраамовича тоже не помните?
Щекутьев потупился, взял папиросу со стола, закурил.
— Симакова вспомнили, Щекутьев?! — настойчиво сказал Неведов.
— Мало ли кому я помогал приобрести мягкую мебель и гарнитуры! — неожиданно зло ответил Щекутьев. — Всех дармоедов не упомнишь.
«Решил все валить на взятки, — подумал Неведов, — но Каленого и Симакова он знает, да еще как знает! даже волосы затряслись на затылке — заволновался».
В дверь постучали, и вошел следователь Крайний.
— Разрешите, Николай Иванович!
— Да, Лев Георгиевич. Заходите!
Щекутьев смял папиросу в руке. Тяжело вздохнул. Глаза его потускнели. Крайний сел на диван в углу кабинета. И Неведов включил магнитофон.
16
Аккуратным почерком Войтов выписал на отдельном листочке десяток фамилий и рядом — серии и номера паспортов. Лейтенант их отсеял среди множества документов, которые были утеряны и зарегистрированы в справочных бюро. По его версии, некоторыми из них мог воспользоваться Каленый. И еще любопытное обстоятельство выяснил Войтов. Графолин часто заказывал авиабилеты в Москве. Сохранились копии заказов в Ригу, Новосибирск, Ленинград, Ташкент, Барнаул (!). Судя по записям, Графолин летал туда с Наумовым — так представился Симакову Каленый — с Лидятовым, с самим Симаковым и с Вязниковым. По дням эти вылеты совпадали с кражами в ювелирном (Новосибирск), мебельном (Рига), в Гостином дворе (Ленинград).
Войтов был убежден, что Наумов, Лидятов и Вязников — одно лицо. Но старичок, приносивший по заказу билеты Графолину, утверждал обратное. Он сам видел, что это были разные люди. Агент аэрофлота гордился своей памятью и очень точно описал Графолина, какие вещи находились у него в квартире, даже вспомнил, во что был одет Графолин во время его визитов, как он говорил и держался. Совершенно неожиданно он узнал в Вязникове Василия Васильевича, которого ему обрисовал Неведов.
— Да, это и есть Вязников, — подтвердил Пильщиков, рассматривая фоторобот летчика, — очень приличный с виду человек, ласковый и уважительный. Когда я пришел с билетами, он в тренировочном костюме с синими лампасами сидел рядом с Графолиным. По радио пела Мирей Матье. Шел седьмой час вечера.