— Сегодня самый тиражный жанр в нашей литературе — политическая фантасмагория. Лидируют в нем два популярных писателя-постмодерниста Виктор Пелевин и Владимир Сорокин. Как вы относитесь к их творчеству? Вы признаете, что это серьезные писатели в своей эстетике или вам как консерватору-реалисту чуждо это направление?
— Как я могу относиться к этому жанру, если чуть ли не первыми политическими фантасмагориями в нашей новейшей литературе были «Невозвращенец» покойного Александра Кабакова (1990) и мой роман «Демгородок» с подзаголовком «Выдуманная История» (1993). «Демгородок», кстати, до сих пор переиздают и раскупают. К Владимиру Сорокину и Виктору Пелевину я отношусь с уважением, они талантливые писатели, которые идут своими путями, отличными от моего направления. Чей путь вернее, станет ясно лет через двадцать-тридцать. Кого в 2050-м будут перечитывать, тот и выиграл этот творческий спор. Все по-честному Это вам не Букер. Я за их новинками, как профессионал, слежу, но не решусь сказать, что их книги — мое любимое чтение. Например, Юрий Козлов или Александр Терехов мне ближе.
— Лично вам насколько комфортно сегодня пишется как литератору? Над чем работаете, какими тиражами печатаются и переиздаются ваши прежние книги? И почему они переиздаются?
— Пишется мне, как всегда трудно и хорошо. Мой «крайний» роман «Веселая жизнь, или Секс в СССР», вышедший в прошлом году, по продажам держится в верхних строчках почти без всякой рекламы. Прежние мои вещи переиздаются. Тиражи небольшие, 3–5–10 тысяч, но зато переиздания идут постоянно. Спрос есть, порой ругаюсь с ACT, что не успевают допечатывать и удовлетворять заказы магазинов. Только за последний год, помимо нового романа, вышли мои книги: «Селфи с музой. Рассказы о писательстве», «Три позы Казановы. Извлеченная проза» (ИД «Аргументы недели»), книга пьес «Он, она, они» (ACT), публицистические сборники «Босх в помощь!», «Быть русским в России», «Честное комсомольское!» («Книжный мир»). На выходе: 8-й том 12-томного собрания сочинений (ACT), три тома интервью (1986–2020), поэтическое избранное «Времена жизни», сборник «Мысли на ветер» (ИД «Аргументы недели»)… Пишу рассказы из цикла «О советском детстве». Вышла в свет книжка обо мне Михаила Голубкова (ACT). Вы, наверное, удивитесь: и чего это он так бранится, если у него все хорошо? За Державу обидно.
— Ваши книги о советской эпохе замахивались на ее устои, но теперь вы защищаете период застоя, говорите о росте интереса и уважения к опыту СССР, что люди соскучились по самоуважению и память о советском периоде дает такой повод, так как тот строй, при всех его недостатках, был нацелен на созидание общества социальной справедливости и равных возможностей. Почему вы изменили свои взгляды?