— На творческих встречах писателей обычно спрашивают — когда они впервые почувствовали в себе талант? Это как укол зонтиком или никакого инсайта обычно не происходит — надо пробовать, отказываться или развивать?
— Ребенок не может почувствовать в себе талант, он ощущает некий зов, интерес — к слову, цвету, звуку, лицедейству. Дар могут увидеть взрослые и помочь его развить. Они же, и это важно, обязаны мягко предостеречь, если мечты не подкреплены возможностями. Одна из главных бед нашего сегодняшнего искусства, литературы в особенности, обилие тех, кто, не имея таланта, пытается заниматься творчеством в силу семейных традиций и связей, тщеславия и ошибочной самооценки. Династия писателей — это как династия контртеноров. Бывает, но очень редко. А когда я вижу некоторых потомственных певцов, мне хочется купить дробовик. У меня в 348-й московской школе была очень хорошая учительница литературы Ирина Анатольевна Осокина. Она-то и заметила мою склонность к словотворчеству. В советской школе, уж поверьте автору «Работы над ошибками», не было никаких «заранее известных выводов». Наоборот, педагоги всячески приветствовали самостоятельные мысли учеников, даже потирали руки от удовольствия: «Как ты сказал, Вася? Тебе нравится ум и предприимчивость Чичикова. Отлично! Теперь давайте разбираться!» Во-вторых, я сам работал учителем-словесником и знаю, что вербальные способности у ребенка — большая редкость, не заметить их невозможно. Сидишь, проверяешь тридцать сочинений, у всех примерно одни и те же слова, мысли (из учебника), даже ошибки одинаковые и вдруг… Мои способности отчетливо проявились в девятом классе, когда в школе создали команду КВН. Тогда это было всеобщее увлечение, искреннее, дерзкое, без признаков «маслюковщины». Я писал тексты для нашей «КВА» (команды веселых активистов), а это — и стихи, и сюжеты, и диалоги, и монологи… Очень полезно для пробы пера, ведь тексты проверялись на зрителях, а не на собственных родителях, любовно поставивших тебя на стул перед гостями.
— Вас ставили на стул? Восхищались?
— Моим родителям было не до того. Загруженные работой на заводе, они относились к творческим увлечениям сына с усталым снисхождением, как чаще всего и бывает в простых русских семьях. Вспомните «Старшую сестру» великого Розова. КВА заняла первое место в районе. Директор нашей школы Анна Марковна Ноткина, очень помогшая мне в начале жизни, была горда и счастлива! Литфак пединститута имени Крупской я выбрал по совету Ирины Анатольевны и Анны Марковны с учетом склонности к сочинительству. Тут надо бы вспомнить, что в те годы вся страна была покрыта густой сетью литературных объединений, которыми руководили, как правило, профессионалы. Любой человек, охочий до сочинительства, мог совершенно бесплатно посещать занятия и получать консультации. Мне повезло: в 1973 году открылась литературная студия при МГК ВЛКСМ и Московской писательской организации, где семинары вели Борис Слуцкий, Евгений Винокуров, Юрий Трифонов, Александр Рекемчук и другие классики. Нынешнему Литературному институту даже не снится такой уровень мэтров.