Воцерковление у меня заняло лет двадцать, хотя полноценным я бы его вряд ли назвал. Мистический религиозный трепет должен воспитываться с детства, тогда это естественно. Я, скорее, — типовой образчик удивительного исторического феномена — «православно-советского сознания», которое пытаюсь исследовать в моих книгах.
— Например?..
— В моей книге «Бахрома жизни» среди прочих есть и такой афоризм: «Жить легче безбожнику, а умирать — верующему». Нас, пришедших к вере через литературу, философию, искусство, всегда сносит к культурологии: «Когда расписан этот храм? Кто реставрировал? Грабарь? Ах-ах!» Для верующего в XIX веке такой проблемы не было: он заходил в храм, чтобы общаться с Богом. А у нас головы по-другому затёсаны. История партийного пропагандиста, ставшего батюшкой, описана в моем романе «Замыслил я побег…» Прототип — реальный священник отец Валентин. Трогает зрителей и отец Михаил Тяблов из мелодрамы «Одноклассница», которая широко идет по стране, а в Москве — в театре Российской армии. В комедии «Золото партии» есть персонаж — внук крупного партийного деятеля, ставший священником. Зал, затаив дыхание, следит за острой полемикой деда и внука о вере и безверье.
Три чувствительности писателя
— Вы писатель известный, популярный. Но многие, тоже достаточно даровитые авторы, которые начинали с вами еще в советскую эпоху, как-то совсем сошли с литературной сцены. Чем это можно объяснить, на ваш взгляд?
— Однозначного ответа нет. Причин много. Литературные способности, как и музыкальные, даются с рождения. Они или есть, или их нет. Как у художника чувство цвета. У кого-то костно-мышечная система такая, что он с детства прирожденный спортсмен. Так и в писательстве. У одного есть дар, у другого нет. Почему один чувствует слово, а другой нет? У одного есть вербальные способности, у другого нет. Бог дал. Раньше говорили: от природы. Я выходец из рабочей семьи, но мне очень повезло с учительницей литературы, она рано заметила у меня писательские наклонности и стала со мной заниматься. Удивительно, но сегодня многие лауреаты Букера и «Большой книги» пришли в литературу, не имея врожденных литературных данных, только — наклонности. Но этого мало. А талант писателя, я считаю, состоит из трех чувствительностей — вербальной, нравственной (или этической) и социальной чувствительности.
— Этическая чувствительность должна быть напрямую связана с духовностью человека? И какое место, на ваш взгляд, здесь должна занимать вера в Бога?
— Это очень интересный и неоднозначный вопрос. Я член попечительского совета Патриаршей литературной премии. И на одном из вручений премии Патриарх Кирилл высказал важную мысль: православная составляющая русской литературы заключается не только в том, чтобы все было благостно, чтобы проповедовать веру и христианские заповеди, — я сейчас суть сказанного своими словами излагаю. Она заключается и в том, чтобы честно описывать то, что реально происходит в жизни. И если происходит что-то противное Богу, возмущающее душу, не надо лить елей, лакировать действительность. Убедительно показать, как глубоко и отвратительно может пасть человек без веры — тоже задача православного писателя.