В воскресные дни Тимофей воочию наблюдал, как господин Добровольский уверенной поступью и широкими шагами ходил по оживлённым улицам. Вопреки первому впечатлению, господин директор не фланировал. Время от времени он подходил к нищим и страждущим. Несколько монет одна за другой ложились в кружку, если нищий перед тем исполнял музыку на гармони либо шарманке. Насколько видел Тимофей, те, кто музыку не играли, а просто христарадничали, не получили ничего. Ровно та же ситуация наблюдалась с ящиками для сбора средств на лечение тяжелобольных. Тимофей первое время полагал, что коли он никогда не следил за Добровольским непрерывно, многое могло быть не увидено.
Тимофей не особо знал частную жизнь Зубова, но маловероятно было, что коллега вслед за директором пошёл в меломаны. Робко оглядываясь по сторонам, тот подошёл к Тимофею и посоветовал ему песенку герцога из «Риголетто». Тимофею не нравились ненужные советы, посему он с твёрдостью ответил, что не собирается слушать никаких герцогов и прочих эксплоататоров, даже будь они трижды кавалерами императорских орденов.
По всей вероятности, Зубов слушал помимо того «кафешантанные» песни с Небесной Земли. Вновь привязавшись к Тимофею, он посоветовал песню некоего Белого орла под названием «Потому что нельзя быть на свете…». Тимофей с трудом подавил бурю эмоций и втолковал Зубову, почему не доверяет Белому орлу: одна из его песен воспевает российское дворянство и одновременно приписывает потребление… французской булки. Если горе-певец никогда не видел франзолю, понимает ли он простой народ?
Если верить третьей рекомендации от коллеги, некто Фрейштиль исполнял песню «Больно мне, больно». Сам Тимофей не желал отвлекаться на творчество неведомого то ли немца, то ли еврея. Своих проблем полон рот.
Очередная непрошеная песня была родом из прошедших веков, но для разнообразия из непривычной культуры. Зубов посоветовал старинную английскую песню «Зелёные рукава». Тимофеево незнакомство с langage anglais вызвало резкий отпор, но коллегу не утихомирило.
В другой раз Тимофей размышлял, не сходить ли с Софи на лубок-фильму по мотивам сказки «Волшебное кольцо». Едва после размышлений учитель остался в одиночестве, Зубов вновь внёс свою лепту. Зануда подошёл к Тимофею и по секрету передал две странные фразы: «Хуже керосину» и «Гангрену за себя взял». Ту и другую молодой человек не понял, но гнев испытал вполне порядочный.
Тимофей прекрасно осознавал, что у столь очаровательной девицы было не исключено наличие других поклонников. Но неприятных встреч с соперниками он не опасался. Одной из причин был Виктор Фатеев с тонким нюхом на нежелательных гостей. Ох, Софи, станешь ли ты мадам Сергеевской, дабы обожателей ils disparurent, как ветром сдуло? В те волнительные мгновенья, когда Софи оставалась свободной, твёрдую уверенность Тимофея подкрепляла известная ему подробность.