Затем шла длинная справка о советских и российских комедийных артистах.
— Расчёт верен. Сам Ломанов не догадывается о сюрпризе от бывшего друга, а выйти на улицу и увидеть лже-даму своими глазами не может. Чиновник особых поручений может быть, слышал имя, но не знает подтекст и потому не докладывает. Рассмотрим фамилию. «Цветочек» переводится как Fleurette без суффикса, фамилия не очень русская. Поэтому Вероника Маврикиевна якобы одесситка. У евреев есть фамилии типа «Школьник» (Écolier, тоже без суффикса), издалека сойдёт. Одесский сленг воспроизвести непросто. Агент Гусман сам оттуда и ему ясно, что мадам Цветочек липовая.
Современной публике повезло, что для мигрантов с Той Земли (бывают и такие) в некоторых городках обустраивают гетто. Андрюхин состряпал «записки о Ломанове», но каким образом он добился, чтобы их опубликовали в 2021 году? Блок рано или поздно женится на дочери Менделеева, а тот связывается с современными учёными. Когда великий химик отправлял в наш мир посылку, переодетый Андрюхин добавил к ней подарок якобы родственникам из гетто. Точнее, перехитрил он почтовую службу. Блоки и Менделеевы явно знали, кто эта «женщина» на самом деле. Стоит учесть, что к ним периодически заходили Мережковский и Гиппиус, те тоже могли знать секрет.
Записки содержали странное заявление Ломанова о русских и некоторых других личностях, переименованных в Австро-Венгрии. В хмурой реальности показания СМИ и немецкой агентуры эту глупость не подтвердили. Сам Сергиус передал, что безо всякого смеха схватился за голову.
Агенты Вергун и Гусман, как прокурор и адвокат, общались с лже-Глебатиным. Они подвели итог. Журналист полупрогрессора снова мучается с секретарской работой не в пример Ганне, «секретарше сыщика». Чиновнику по особым поручениям, похоже, было муторно (нашли, что приказать), но он до сих пор не отыскал беглого друга Ломанова. Дворецкий у них по совместительству шеф-повар, а его поварам теперь нужно меньше работы (но почему-то повысился запрос не на кофе или лимонад, а на рыбий жир). Зато второе лицо империи ходит сам не свой.
Вероятно, нашему мученику разведки предстояло ещё много работы.
— Ломанов в отчаянии, зря он так громко поступил. Сам прогнал, сам подставился. Приём окончен, — общение велось около семи минут, и то без учёта более ранних мыслей о личном.
— Дорогой мой…, — из дверей послышался псевдоним Арсена. — Почему вы не следите за моим сыном? По всей видимости, вы хотите сделать Шарлю неприятный сюрприз? Но зачем?
Арсен посмотрел на маленького Пьера и обомлел. Окно тот уже открыл, скоро вылезет. И упадёт. Вот что с легендой разведчика упорная работа делает.