— Идиоттто, дебило, имбицилло, олигофрено! Ослы, бараны, тупые животные! Убогие, недалёкие, блаженные, редкостные придурки, циничные провокаторы, бестолковые вокзальные проститутки, — оскорбления сыпались из Керенского, как из рога изобилия.
После безобидных ругательств, пользуясь тем, что в кабинете никого не было, он перешёл к площадной брани, от души матерясь и отводя душу. Такого откровенного подталкивания к голодным, а, следовательно, и революционным восстаниям, он не понимал. Теперь у него в голове окончательно сложился пазл под названием «Февральская революция».
Денег мало, продукты и вещи дорожают в условиях ведения затяжной войны. Всё это обеспечивает плодородную почву для идей социализма. Высший генералитет готовит отречение императора в ставке, блокируя его от преданных пока ещё офицеров и совета министров.
А в Думе уже кипит котёл из меньшевиков, кадетов, октябристов и прочих мелких партийных и беспартийных шавок, подготавливающих поддержку народом государственного переворота, задуманного буржуазной элитой. К этому можно ещё прибавить отсутствие ограничительных мер на поднятие стоимости хлеба со стороны царского правительства. Да и откровенное головотяпство, и специально продуманные диверсии, и подстрекательство тоже имели место. Се ля ви! Монархия повержена…
Прекратив метаться по кабинету, Керенский остановился и невидящим взглядом уставился в стену.
А потом снова бросился к телефону.
— Аллё! Девушка?! Соедините меня с Коноваловым. Аллё! Александр, а скажи мне, ты знаешь, сколько получает в среднем рабочий в Германии? Знаешь?! И сколько? А в рублях? Узнай, пожалуйста. Пусть мне принесёт твой человек бумагу с этими данными, да таблицу составьте с ценами у них, и у нас на жильё, одежду и питание. И ещё узнай зарплаты городового, офицера и учителя. Да, надо… Очень надо, Александр Иванович! — Керенский поморщился, продолжая говорить при этом в трубку. — Да, эти сведения мне важны, будь любезен. Какая разница, зачем. Для мировой революции! Да, серьёзно! Абсолютно! Победим немцев и захватим их территорию. Будешь мэром Кенигсберга и владельцем всех заводов в нём. Да, шучу. Ладно. Спасибо!
В этот момент в дверь постучали, и в кабинет попытался войти заместитель Керенского Зарудный.
— Я не говорил — «ДА», — со злостью бросил Алекс.
В ответ Зарудный, который отличался мягким, но очень обидчивым характером, мгновенно вспыхнул.
— Извините, господин министр, я больше никогда не войду в ваш кабинет.
Керенский быстро одумался и взял себя в руки.
— Простите, Сергей Иванович, заработался. Столько неприятных событий происходит, всё на нервах и на нервах.