«Слишком много пафоса», — Мелькнула в голове Алекса Керенского мысль и тут же ушла, — «Времена сейчас такие: больше пафоса, больше непонятных слов, театральных страданий и маразматических инсинуаций. Вон в Таврическом дворце испражняются, тьфу, упражняются в выдаче непонятных субстанций революционных лозунгов и пропагандируют профанацию человеческого мозга. И ничего, все верят и практически молятся.
Кстати, надо бы и с церковью разобраться, пока их всех на ноль не помножили. Красный террор уж больно нехорошее и жестокое событие. До сих пор находят массовые захоронения жертв в подвалах старинных гостиниц дореволюционной постройки, расстрелянных неизвестно за что».
Один из сидящих на стуле поднял руку, прося слово.
Керенский, напряг память и все же вспомнил фамилию этого человека. Городысский, начальник гражданского отделения министерства.
— Да, слушаю вас, уважаемый.
Тот встал.
— Господин министр, у меня к вам одно предложение и один вопрос.
— Пожалуйста, вопрос.
— У нас до сих пор не назначен начальник главного тюремного управления.
— Да? Гм, это всё моя дырявая память и совершенно дикий несчастный случай, произошедший со мной. Кандидатуры уже были предложены?
— Да, да, — поддержал Городысского Гальперн, — Вами был предложен профессор Жижиленко.
— Отлично, подготовьте мне приказ о его назначении и уведомите профессора Жижиленко, когда я подпишу приказ. Впрочем, можете уведомить и сейчас, я всё равно его подпишу, как только он будет готов. Вопрос мы с вами коллегиально коллеги решили, а теперь, я внимательно слушаю ваше предложение, господин Городысский.
Начальник гражданского отделения ощутимо заволновался и сбивчиво произнёс:
— Предложение у меня такое. Дело в том, что революция уравняла в правах все национальности в Свободной России, и мы теперь можем принимать в свои ряды тех, кто раньше не проходил сито ограничений самодержавия.
— Так, и кто же это? — заинтересовался Алекс Кей.
— Это сто двадцать четыре помощника присяжного поверенного из числа евреев и их необходимо привести к гражданской и религиозной присяге.
— Хорошо! Приводите, частным порядком! Вот, кстати, уважаемый Александр Яковлевич, а не хотите ли вы привести к присяге этих людей, я уполномочиваю вас на это.
Гальперну ничего не оставалось, как согласиться.
— Безусловно, я с большой охотой выполню ваше распоряжение, — Отозвался товарищ Гальперн.
— Ну, вот и славно. Раз ни у кого больше вопросов или предложений нет, то прошу всех по рабочим местам, — С облегчением сказал Алекс и завершил совещание.