Теперь закрыть дверь, присесть на постель. С водой можно закончить и завтра, пусть пока отстоится. Больше всего хотелось лечь и закрыть глаза, но надо готовить обед, он же ужин. Самой есть не хочется, но Луру надо кормить. Девочке скоро пять лет, а она по-прежнему коротышка, Кудре до пояса не дотягивается. Хороший парень Кудря, одно беда, с Лурой они не пара. И не потому, что Кудря на десять лет старше; пройдёт время, подравняются. И не в росте дело: Кудря высоченный, что сосна, а Лура — малый кусточек. Но если кормить девочку, как должно кормить детей, то уже к шести годам Лура исправится и в росте и во внешности; все парни начнут на неё оглядываться. И всё же, они не пара, просто потому, что Кудря — сын и наследник самого богатого жителя селения водяника Клаза, а Лура из беднейшей семьи.
В дверь постучали. Верней не постучали, а ударили чем-то тяжёлым.
В доме было более-менее пристойно, Мурава сразу пошла открывать.
Вот уж кого она меньше всего ожидала увидеть! За дверью, опираясь на костыли, стоял Никол.
Отец Никола лавочник Порш славился крутым нравом. Шептались, что свою жену он забил до смерти. Во всяком случае, она быстро сошла в могилу, оставив двоих детей: дочь Кану и сына Никола. Детей лавочник взялся воспитывать со всей строгостью. Крики из дома, поставленного рядом с лавкой, слышались часто, но никто из соседей не смел вмешаться. Попробуй, сунься в дом, где живёт один из самых могучих колдунов селения. На улице или на совете Поршу можно противоречить, а в его доме — ни-ни! Хозяин сам дом ставит, без гвоздя, без топора, без помощников, и потому он там полный властелин.
Дочь Порш воспитывал по-мужски: плёткой, а не крапивой, как велит обычай. Драл за то и за это, да и переусердствовал: Кана повесилась на воротах родного дома. Но и с Николом Порш нрава не укротил, тем более что наследничек уродился вороватым, лживым и непокорливым. Последний случай, когда Никол впёрся в запретный лес, а там вмазался в чужое колдовство, касался уже не родительского запрета, а законов селения. По закону и совести Никола должны были спустить с откоса вместе с Арченом, и только Порш сумел избавить паршивца от казни, но уж зато порку устроил сверхъестественную. Но кто мог думать, что в самый разгар экзекуции Никол захлебнётся криком и перестанет дышать.
Стерва Пухана вытащила парня с того света, хотя калекой он остался, видимо, навсегда. А сколько серебряных шлёндеров перекочевали из денежного ящика в жадные лапы лекарки, знает сам Порш, да ещё Пухана.
Но именно тогда Порш понял, что остался совершенно один. Ни жены, ни дочери, ни единого близкого человека, только калека-сын, ненавидящий папашу всеми ошмётками души. После страшной порки ноги у Никола отказали. Их не совсем парализовало, но держать тело они не могли, ходил Никол с помощью костылей. Если вдуматься, Никол сам виноват: незачем было лезть в запретный лес. Но Никол считал, что виноват отец, и Порш покорно принял эту вину. Руки, обожжённые белой ртутью, покрылись незаживающими язвами, уж тут-то отец не при чём, но и в этом несчастье Никол винил батюшку.