— Наше первое свидание состоялось на следующей неделе.
— Каким он был? — спросила Хейли.
Монстром.
Говорить о нем — словно потянуть за полоску кожи и обнажить под ней дермис. Обнаженная, кровоточащая правда жгла и саднила.
— Обаятельным, — призналась Шварцман. — Очень обаятельным. Он очаровывал всех. Люди постоянно останавливались у столика, и он разговаривал с ними. Затем просил извинить его, чтобы он мог уделить внимание своей девушке. Это льстило. — Она вспомнила клуб, свое темно-синее платье на пуговицах. — Он пригласил меня к себе домой и изнасиловал.
— О боже, — прошептала Хейли.
Хэл потер лицо.
— Господи, Шварцман…
Она судорожно вздохнула и сжала в кулаке свитер.
— Ты сообщила об этом в полицию? — спросила Хейли.
Шварцман засмеялась. Ее смех был настолько резким и безрадостным, что Хэл вздрогнул.
— Я была девственницей. Я не знала, что мне делать. Я даже не могу вспомнить, разозлилась ли я, но точно помню, что сказала ему прекратить. Я боролась с ним. Сопротивлялась. Но в этом и заключались чары Спенсера. Он мог изнасиловать вас или избить, а потом убедить, что это ради вашего же блага.
— Когда ты увидела его снова? — спросила Хейли.
— От него ничего не было слышно десять дней. Моя мать была в панике, уверенная, что я упустила свой шанс. Конечно, я так и не рассказала, что он сделал. Когда он наконец позвонил, не знаю, кто вздохнул с бо́льшим облегчением — мать или я.
— И как долго вы были женаты? — спросила Хейли.
— Чуть больше пяти лет. — Когда-то она помнила количество месяцев и дней.
— И он издевался над тобой в течение вашего брака?
Шварцман кивнула. Огромная лапища Хэла легла ей на кисти рук и полностью накрыла их. Этот жест помог ощутить себя в безопасности.
— Ты когда-нибудь вызывала полицию? — спросил он.
— Ни разу.
Он выглядел разочарованным: не мог взять в толк, что это такое — остаться, потому что на тебя все давят. Мать, муж, окружающие. Она была южанка и носила под сердцем его ребенка. Казалось, у нее вообще не было выбора.
— Почему ты ушла? — спросил он.
— Я была беременна. Четыре месяца и… — Твердая мраморная плита врезалась ей в живот, ребенок с силой ударился о позвоночник. — Я потеряла ребенка, когда Спенсер отшвырнул меня к письменному столу.
— Боже, какой кошмар, — ужаснулась Хейли, глядя на нее остекленевшим взглядом. — Ты сказала врачам, что стало причиной выкидыша?
— С врачами разговаривал Спенсер. Он все улаживал сам. Чем дольше длился наш брак, тем меньше у меня было контактов с внешним миром.
— И выкидыш помог осознать, что тебе нужно уйти? — спросил Хэл.