— Не совсем. — Шварцман вспомнила ту девушку. Кейтлин. Ее длинные рыжие локоны, ее светлую кожу… — Примерно в то же время в загородном клубе Спенсера жила семья, из тех, что производят впечатление идеальных. Отец — член местного самоуправления, мать из состоятельной южной семьи, занимающаяся благотворительностью, и двое детей: старший сын, член футбольной и баскетбольной команд, и младшая дочь, которая принимала участие в соревнованиях по выездке лошадей и скачкам. Через неделю после моего выкидыша девушка — Кейтлин — упала с лошади. Сломала спину.
Врачи считали, что Кейтлин больше не встанет на ноги, но чей-то доктор предложил поехать в Джорджию для новой, экспериментальной операции. Это было как-то связано с иммобилизацией позвоночника и использованием стволовых клеток для восстановления поврежденной области.
Весь город переживал за их семью. Они были активными прихожанами местной церкви, и в течение нескольких недель каждое воскресенье все молились о выздоровлении Кейтлин.
— Я перейду к главной части, — сказала Анна, видя, что ее слушатели заерзали. — Через несколько недель после несчастного случая родные Кейтлин выкатили ее на улицу. Она была в инвалидном кресле с опорой для головы, но была одета красиво, как кукла. Великолепное платье, ухоженные кожа и волосы. Она действительно была красивой молодой женщиной. — Шварцман потянулась за чашкой и умолкла. Ну, давай же, говори. — Спенсер помешался на ней.
— На Кейтлин? И сколько ей было лет? — Хэл приготовился записывать.
Шварцман вспомнила, как Спенсер смотрел на Кейтлин, то, какую ревность будил в ней этот взгляд. Все в ней восставало против него, но этот полный тоски взгляд был таким сильным, таким пристальным… Она чувствовала себя голой, потому что он был нацелен на кого-то еще. Нет, Спенсер был одержим вовсе не Кейтлин. Вскоре она обнаружила, что ситуация на самом деле гораздо хуже.
— Возможно, чуть за двадцать. Спенсер никогда не позволял себе по отношению к ней ничего предосудительного, но он стал одержим идеей об идеальной женщине в инвалидном кресле. Ему нравилось думать, что кто-то должен заботиться о ней двадцать четыре часа в сутки, что она совершенно беспомощна. Мне кажется, это будило в нем невероятный драйв. Спенсер начал изучать ее болезнь и перенесенную операцию.
— Не понимаю, — сказал Хэл. — Какое это имеет отношение к тебе?
Анна могла легко представить, как это звучало для него. Как дико, как нереально. Она зашла слишком далеко. Что если они ей не поверят? Она всматривалась в лицо Хэла, но оно было напряженным, каменным.