Блюммель не сделал ни малейшего движения. Он стоял и не сводил глаз с Мока.
— Хочешь, я покажу тебе, как это делается? — спросил Мок дружелюбно.
— Да, пусть господин покажет. — Горло практиканта порозовело от гнева.
Домагалла, Смолор и Бухрак изумленно смотрели, как Мок сбрасывает с плеч изящный пиджак, закатывает рукава рубашки, затем берет пустое ведро и наполняет его водой из-под крана в коридоре.
— Поработаем вместе? — Мок смотрел на практиканта.
Блюммель кивнул и снял пиджак.
Бреслау, среда 4 июля 1923 года, семь часов вечера
Ильсхаймер в течение сегодняшнего дня дважды засыпал. С ним такого не случалось уже много лет. Конечно, дремота была важной составляющей его дневного расписания занятий, но он вообще сократил ее только до одного раза — после позднего обеда, около шести, когда уже объехал несколько магазинов с восточной галантереей. Из-за Мока он не мог сегодня реализовать этого важного момента дня. Однако этот весьма явный срыв плана не противодействовал появлению в мозгу Ильсхаймера сигнала голода, который наступал преимущественно во время посещения магазинов с экзотическими товарами. Но потом произошло нечто необычное. Импульс голода сопровождался нерегулярным и необъяснимым импульсом сна. Советник, благословляя прохладу своей комнаты, долго не сопротивлялся. Его разбудили действия Мок во дворе, а также визит посыльного из закусочной «Жареная колбаса под колокольчиком». Ильсхаймер съел две хрустящие булочки из дневной выпечки, обильно намазанные бархатной нежной печенкой и переложенные несколькими кусочками лука, после чего выпил бутылку темного пива из пивоварни Хааса. И тут появился совершенно обычный сигнал, который всегда наступал после полуденной трапезы.
От этого сна он только что отряхнулся, читая три документа, лежащие на его столе. Первый он отбросил через несколько секунд. Это была жалоба на Мока, которая внесла такой ужасный беспорядок в его педантичную жизнь. Еще два документа были написаны рукой Мока, что уже само по себе вызывало отвращение у любителя рапортов, настуканных на машинке. Первый документ был очень лаконичным рапортом.
«Выполнение служебного приказа № (номер не помню) от дня (прошлая суббота, не знаю, какая именно). Идентифицированы убитые проститутки по делу (номер не помню). Клара Мензель, 27 лет, и Эмма Хадер, 27 лет. Место работы: кафе Франка, место жительства: Матиасплац, 8/24, опекун Макс Негш, 32 года, место жительства: без постоянной прописки, пропал. Дело передано в криминальную полицию. Мок».
Ильсхаймер почувствовал прилив теплых чувств к Моку. Его подчиненный прекрасно знал, какую радость ему доставляет восполнение таких пробелов, как «не помню» или «прошу проверить». Он знал также, что выстукивание рапортов на новой машинке «