— Отдай сына! — голос Гариги сорвался на фальцет.
— Хватай его, директор, под мышки, — буркнул полицейский.
Попельский и Войцеховский подняли парня и, тяжело сопя, двинулись в сторону шатра. Шум разбудил людей в соседнем доме. В неосвещенных окнах появились какие-то головы, но сразу исчезли. В окрестностях Высокого Замка еще и не такие крики и ругань были обычной ночной музыкой.
Стасьо был беспомощен, но в сознании. Он только крутил головой по сторонам, глядя то на одного, то на второго мужчину. Когда дошли до шатра, комиссар вытер пот со лба.
— Разбудите всех, — выдохнул Попельский. — Пусть делают то, что всегда. Этого парнишку в последнюю каморку! А я с его стариком буду через пять минут!
— Они редко когда спят, им лишь бы совокупляться, — сказал Войцеховский и зашел в шатер, волоча за собой Стася.
Попельский вернулся к автомобилю. Гарига стоял на коленях у двери и бился головой об оконное стекло. Он хрипел и всхлипывал. Когда комиссар приблизился к авто, прикованный наручниками мужчина взглянул на него. Его глаза были сухими. Попельский стоял, расставив ноги.
— Сядешь за скупку краденого, а твой Стасьо окажется среди уродов. Он уже там. Но одно твое слово… то есть два слова, и я освобожу его. Не узнаешь того, чего тебе лучше никогда не видеть! Скажи эти слова!
— Какие это слова?
— Фамилия и имя Ирода.
— Видимо, Ирод Агриппа, — прошептал Гарига.
Попельский взглянул на часы и застыл. Он научился сохранять неподвижность целыми часами и властвовать над мышцами лица. Это была очень полезная способность, особенно когда он, в прошлом — австрийский офицер и адъютант коменданта крепости Перемышль Германна Кусманка фон Бургнойштеттена, находился вместе с генералом в глубине России, где играл с царскими офицерами в карты на громадные суммы, а иногда и на собственную жизнь.
Глянул на циферблат. Прошло пятнадцать минут.
— Сними наручники, — Попельский одной рукой протянул ключи коммивояжеру, а второй вытащил браунинг. — Иди вперед меня к шатру. Там увидишь такое, чего никогда не забудешь.
Гарига отстегнулся от дверцы автомобиля, снял второй браслет наручников с запястья, а потом сделал резкое движение рукой. Ключи упали в кусты неподалеку.
— Больше не дам себя приковать, пулицай, — буркнул Гарига. — Скорее перегрызу тебе глотку, чем позволю это снова сделать.
— Пошли. — Попельский махнул браунингом. — Одно подозрительное движение, и я прострел тебе руку или колено. В зависимости, куда нацелюсь.
Они приблизились к шатру, в котором уже сиял свет.
— Ну, заходи! — Попельский подтолкнул Гаригу дулом между лопатками.