— Простите, — сказал он. — Это у меня такой юмор висельника. Но знаете, пан начальник, я, кажется, кое на что наткнулся. Помните, что этот пьяный сторож рассказал, что Ирод…
— Забудьте это имя! — крикнул Зубик. — Разве что будете церковным служкой и будете читать Евангелие в церкви!
— То я должен был бы стать ксендзом, — продолжал Попельский тем же тоном. — Итак, подозреваемый приказал сторожу следить за киркой, потому что она, мол, стоит злотый или что-то такое.
— Именно так, злотый, — пробормотал Жехалко, заглянув в протокол.
— Я предположил, — Попельский кивнул головой, словно похвалив коллегу, — что кирку где-то одолжили. И мне повезло. В аренде инструментов Сокальского nota bene в первой, где я побывал, работник узнал на портрете человека с документами Марцелия Вилька, что живет на Кубасевича. Я немедленно туда поехал и встретился с этим паном. Это не тот человек, который мучил Казя Марковского. Полгода назад у Вилька украли паспорт, и кто-то воспользовался им, арендуя кирку. По моему мнению, надо вернуться к делу полугодовой давности и разыскать того, кто украл у Вилька документы.
— Ничего это не даст, — медленно проговорил Зубик. — У карманных воров под рукой целый арсенал паспортов и других краденых бумаг. Достаточно пойти к Бомбаху и деликатно намекнуть бармену, что нуждаешься в левых документах. И сразу появится какой-нибудь продавец паспортов, аттестатов зрелости, водительских прав и прочего.
— Я не согласен с вами, пан начальник. — Попельский становился все раздражительнее. — У наших карманников действует своеобразный кодекс чести. Они крадут у людей — деньги, часы, но не документы. Их они всегда отправляют по указанному адресу. Поэтому следует возобновить дело о похищении паспорта у Марцелия Вилька, даже если на нас будут метать громы из какого комиссариата, где дело было закрыто!
— А что вы нам скажете, доктор Пидгирный? — Зубик был известен тем, что в неудобных для себя ситуациях внезапно менял тему разговора.
— Преступник вернул кирку к аренду? — спросил медик, не глядя на Попельского.
— Да, — ответил комиссар.
— Я немного думал про его психику, — медленно произнес врач, который демонстративно сел вдали от Попельского. — Меня заинтриговал его новенький котелок, удостоверяющий, что этот человек тщательно заботится о внешнем впечатлении. Он убогий, живет в нищете, но оторвал от себя пару грошей, чтобы купить этот котелок. Для него это как флаг. Он им размахивает, будто хочет этим сказать: «У меня есть свое достоинство». Что это означает? Это свидетельствует о том, что этот человек — мегаломан.