— У нас микрофоны в комнатах, — ответил напуганный Ставский. — Они подключены проводами здесь, к маленьким динамикам… — Он встал, отодвинул занавеску, которая прикрывала большие трубы и установленные ряды динамиков, обозначенные номерами комнат. — Когда входит клиент, — говорил далее управляющий борделем, — то я включаю нужный динамик и подставляю к нему фонограф. — Он указал на трубу. — А один из охранников стоит рядом со мной и крутит рукоятку. Все записывается на этих вот кружках. — Он махнул рукой в сторону чистых эбонитовых пластинок, уложенных в ровный столбик. — То, что я сочту интересным, я отдаю пану из студии записи Польского Радио… А он увеличивает скорость записи, объединяет ее, устраняет шумы и трески, а потом готовые пластинки отдает моему шефу пану Изидору Неу… Что, хорошо все я сказал?
— «Изидорову», — поправил его мужчина. — Так говорится!
— Не время сейчас, Попельский, для воскресной школы! — зарычал человек с квадратным лицом и крепко сжал ключ, который едва торчал из его кулака.
— Фамилия этого радиста! — крикнул допрашивающий.
— Ян Кукла.
— Повтори!
— Ян Кукла, говорю!
Попельский встал и подошел к компаньону. Приблизил свое лицо к его надутым губам.
— У нас есть еще одно доказательство, Ханас, — прошипел он, подавляя отвращение, которое в нем пробуждал запах чеснока. — Несколько дней назад я разговаривал с Левицким. Он сказал мне, что пластинки с шумом моря, леса и пением птиц записывает ему некий Кукла из студии записи Польского Радио! Этот специалист устраняет помехи и шумы, то есть делает то, о чем говорил этот мехес. Это, скорее всего, Кукла обработал мой голос и передал или продал пластинку своему хорошему знакомому, доктору Левицкому. Тот же пугал моим голосом твою дочь! Потирал шариком о стекло и велел ей слушать этот вздор, который выбалтывал шлюхе по имени Анелька… Все ясно теперь, Ханас?!
Последний вопрос Попельский проорал своему компаньону прямо в лицо. Тот сплюнул и наклонился над сидящим Ставским.
— Не все ясно, — обратился он к управляющему борделем и поднял кулак с ключом. — Говори, приходил ли сюда доктор Левицкий!
— А приходил, приходил, — ответил быстро Ставский, прикрываясь локтем от разъяренного Ханаса. — Он приходил к Анельке. Часто сюда приходил!
— Где Анелька?! — спросил Попельский.
— Где Анелька, где Анелька? — Ставскому, по-видимому, было очень жаль, что в этом вопросе не может помочь. — Больна, не знаю, не пришла сегодня на работу… Позвонила, что больна!
Ханас оттолкнул Попельского. Боль в сломанной руке не было слишком острой. Действовал морфин, который ему вколол доктор Пидгирный, вызванный час назад на виллу Ханаса.