Глаза Ханаса остекленели, а их окантовка покраснела. Желязный вопреки своему имени сочувствовал ему так сильно, что тоже почувствовал жжение в глазах. Кичалес также не остался равнодушным. Шрам, пересекающий его лицо, изменило цвет с белого на красный.
— У нас во Львове такой позор? — Кичалес даже сорвался с места. — Такая катастрофа? Я понимаю, шпику дать в мазак, непослушной дзюне в глаз ножом засветить, я понимаю, мокруху заказать, но чтобы девочку похищать!? Такому быдлу я бы…
— Глаза выколоть! — дополнил спокойно Желязный. — Зенки ему медленно выцарапать! Ложечкой!
— Элзуния была с гувернанткой. — Лицо Ханаса слегка побледнело. — А эта блядь, вместо того чтобы смотреть на ребенка, читала любовные записки! Но, но… Уже позаботился о ней мой Малый Обрез. С воскресенья не может ходить!
Железный и Кичалес молчали, но их глаза нервно блуждали по кабинету Ханаса. Каждый из них думал о чем-то другом. Польский главарь львовских воров, кастетов и головорезов уставился в огромную библиотеку, где отсутствие книг было замаскировано зелеными занавесками с бахромой. Они связали его с исповедальней, а тот, в свою очередь, с доносом. Напротив, еврейский король проституток и незаконных азартных игр смотрел на гуцульский килим, висевший над шезлонгом, и размышлял, может ли он заранее потребовать оплату за услугу.
— Мы тебе поможем, Зыга. — Желязный заложил ногу на ногу и внимательно посмотрел на свои безукоризненно скроенные пумы. — Но беда с шпиками… Нет уже надежных людей… Знаешь, о чем балакаю, Монек?
— Йо, — ответил на вопрос Кичалес. — Последние дураки остались в истории Лембрика. Это уже не те времена, когда наши шпики были только наши…
— Теперь этого не знаешь, Зыга, — Желязный вставил ему слово, — или какой-то твой кумпан не является агентом и сейчас не покатулится до пулицаев…
— Я куплю границу. — Ханас переводил взгляд с одного на другого.
Моше Кичалес поправил жилетку и стряхнул невидимую пылинку с рукава белого костюм в едва заметную полоску. Желязный вращалась вокруг пальца перстень со гербовым знаком. Оба знали, что означает на языке контрабандистов «купить границу».
— Не купишь всех сыщиков, — сказал еврей. — Есть бесер багриф. Сейчас никто не знает о похищении, только гувернантка дзюни, так? Где она?
Ханас указал пальцем в пол.
— Гит. — Кичалес поправил белую шляпу типа панамы. — И так должно быть! Никому ни слова! Шум ворт! Потому что иначе сцапает его пулиция и…
— И тогда не выколешь ему глаз, Зыга, — вмешался Желязный. — Потому что он попадет в тюрьму…
— Не дождетесь! — крикнул Ханас и снова указал на пол. — Гада в подвал! Там с ним покончу!