— А теперь моя идея, — сказал Кичалес. — Пулицай, которого когда-то выгнали и который будет обратно принят. Хотя он сейчас частный детектив, он знает хорошо и пулицаев, и бандитов. Мы с Витьком найдем гада, который похитил твою дочь, но этот пулицай также пригодится… Гад может быть извращенцем, а где стоит о извращенцах? На Луцкого, в архиве. Но полицейский архив — это сезам, и не каждый туда попадет… А Лыссый наверняка туда попадет, хотя он теперь ни пулицай!
— Отстегну, сколько ему нужно, — заверил Ханас. — Как он зовется?
— Попельский, — сказал Желязный. — Эдвард Попельский. Живет на Крашевского, 3.
Зигмунт Ханас встал, подошел к столу и позвонил прислуге. Почти сразу же вошел в кабинет старый слуга, подталкивая бар на колесиках. Хозяин сорвал накрахмаленную салфетку с хрустальных салатниц, в которых громоздилась черная икра и соленые огурцы. Из высокого графина налил водки в три стакана.
— Я не пил браги четырнадцать лет, — сказал он торжественно. — В тюрьме на «Святом Кресте» я обещал себе, что выпью на свадьбе доченьки. — Затряслась у него борода, но быстро овладел собой. — Но сейчас не свадьба! Сейчас на погибель гаду.
— Гаду на погибель! — поддакнули гости и склонили головы.
Ханас подошел к обоим и торжественно поцеловал. Только тогда закусили водку огурцом и икрой.
Моше Кичалес решил не портить возвышенного настроения мгновенным и грубым требованием оплаты в натуре. Этой оплатой должен был быть человек Ханаса Тосик, из-за роста называемый своим хозяином Малым Обрезом. Он идеально подходил для выполнения поручения, которое Кичалес, король львовской проституции, выполняющий любые людские фантазии и желания, получил несколько дней назад. Так вот некий холуй какой-то богатой семьи хотел заказать для своей пани, пожилой уже дамы, любовника, которого охарактеризовал как неутомимого жеребца. Это была идеальная характеристика Малого Обреза.
Моше Кичалес проглотил булочку с икрой и молчал. Попросить теперь о Тосике — это была бы грубая непристойность. Не нарушил поэтому патетичной атмосферы, в которой объявлен крестовый поход похитителю.
Малый Обрез и так не мог бы вернуть ему сейчас услугу. Он был очень занят. Его хозяин поручил ему важное задание. В трех этажах под ними, в подвале, гувернантка Людвика Вишневская получала расплату за свой проступок. Тосик как раз расстегивал ширинку.
В комнате царил полумрак. Через задернутые тяжелые, пушистые шторы не попадал даже самый легкий отблеск с оживленной улицы — ни один снопа света автомобильных фар, ни одна вспышка электрического разряда на трамвайном токоприемнике. Об уличном движении снаружи дома доходили только звуки — или это шум мотора, или звонок трамвая, или неожиданный клаксон. Просачивались они через закрытое окно и тихо журчащее радио, по которому передавали концерт по заявкам.