– У меня очень хорошая регенерация, – соврал я про причины своей стойкости. – Только мне все равно нужна помощь. Долго я не продержусь.
– Если у меня никого срочного не будет… Короче, придешь завтра с утра сюда, – ответил он.
– Хорошо, – голова пухла от вопросов, но и той информации, которую я уже знал, мне было много. Требовалось обдумать очень многое. Хотя и рассказчиком я был не доволен. Он мог бы организовать изучение правильно, а не просто накидывая на меня информацию. Так что мне придется искать информацию в другом месте.
– Кстати, а зачем карантин? – уточнил я.
– Только для того, чтобы никто не умер в первый день и не заразил всех, – важно сказал мужчина. – Было пару подобных случаев… Поэтому карантин и организовали.
– Сколько он длится? – уточнил я.
– Еще два дня, потом к вам будут подходить и общаться насчет перехода в клан. Кстати, если ты клановый, то у тебя может быть слуга и вы идете вместе.
– Я понял, – кивнул я. – У меня голова забита. Я приду завтра и задам вопросы. Ты не против?
– О, хорошо, – мужчина кивнул. От него явно повеяло облегчением. Ну не был он учителем и быть не хотел, и для него это была настоящая морока.
– Тогда до завтра, – я пожал ему руку и неспешно пошел обратно в свой барак. Стараясь незаметно рассматривать то, что происходит в лагере.
– Не спать! – громко сказал я Тайше, давая ей подзатыльник. Звонкий хлопок разнесся по бараку, привлекая к себе внимание находящихся в бараке гвинейцев. Такой, я бы сказал, смачный удар получился потому, что со вчерашнего дня девушка ходит с полностью лысой головой.
Саймон, посмотрев ее вчера, еще раз сказал, что легче оставшиеся волосы убрать полностью, чем пытаться привести их в надлежащий вид, и, воспользовавшись медицинской техникой, побрил девчонку.
– Да, господин, – голосом обреченного человека сказала девушка. Она уже не спорила со мной, как бывало до этого. Она все еще не понимала, как я могу контролировать ее внутреннее состояние, но понимала, что, когда халтурит, я все замечаю.
А занималась она… самосовершенствованием.
Дело в том, что атмосфера в бараках мне не нравилась совершенно. Пробыв внутри лагеря уже целых три дня, я совершенно по-другому посмотрел на людей, которые здесь обитают.
Никакой радости в глазах у них не было. Атмосфера уныния и жалости к себе… Тупое существование… Не знаю, чем они живут и что заставляет их вставать по утрам… Просто не знаю… Нет, конечно, не все были сломленными и сдавшимися, но подавляющее большинство напоминали мне скорее смирившихся людей.
Тогда, в первый день после возвращения от целителя, я совершенно не понимал, чем себя занять.