Бакалавр сам бы на Кашпировского не пошел, Наташа, его подруга, посмотреть на мировую знаменитость пожелала. Ей, как будущему врачу, интересно это было. В газетах то писали и телевидение сообщало, что Анатолий Михайлович уже десять миллионов россиян исцелил, а уж вьетнамцев и поляков — просто без счёта…
Пришлось Вадику билеты в «Родину» на сеанс психотерапевта купить, практически все имеющиеся последние денежки до копеечки потратить. Что он скоро есть то будет? К Наташе ходить в общежитие питаться? Не вариант — Наташа сама привезённой из дома картошкой пробавляется да иногда в столовой в первом учебном корпусе себя немного балует. Нормально кушает, когда Бакалавр её куда-то в кафе приглашает или дома у него. Скоро и эта лафа кончится — считанные баночки бабушкиных консервов у Вадика остались, круп и вермишели уже нет, чай — на донышке в последней коробочке.
Наташа перед посещением «Родины» принарядилась, Бакалавр тоже не в спортивном костюме на сеанс целителя пошел.
В фойе и зале опять же много знакомых он встретил — пол рынка на Кашпировского посмотреть пришли, здоровье своё поправить. От таскания огромных клетчатых сумок оно не улучшается. Стоять целый день в жару и на морозе в палатке — тоже не сахар.
В зале ни одного свободного места не было. В проходах даже дополнительно стулья оказались расставлены, а кто-то и у стеночки на своих двоих разместился.
Гомон и шевеление постепенно затихли, всё вокруг во тьму погрузилось. На сцену Кашпировский вышел. Весь в чёрном — и брюки, и что-то типа футболки, и пиджак, и ботинки. Волосы тоже у него на голове черней черного.
Микрофон со столика Анатолий Михайлович взял, и началось действо. Голос у него хорошо поставлен, говорит проникновенно, до самых печенок-селезенок пробирает. Часть зрителей сидит, как ни в чем не бывало, а кто-то и глаза уже закрыл, туда-сюда его качает…
Бакалавру хоть бы что — никаких улучшений в своем организме он не замечает. Рано ещё, наверное. Наташа — само внимание. На Кашпировского смотрит, ничего вокруг не существует для неё сейчас — учится у мэтра мастерству.
Сколько времени прошло, не знаю — на часы не смотрел. Сеанс массового исцеления подошел к концу и Анатолий Михайлович перешел к индивидуальной работе со счастливчиками.
Многие желали к нему на сцену попасть. Со своих мест вскакивали, руками махали, кричали даже. Кто-то и сам пытался к нему сквозь охрану прорваться, но им это не удавалось. Администрация «Родины» в этом вопросе сегодня вечером в грязь лицом не ударила.
Кашпировский сам выбирал, на махание руками и крики внимания не обращал. Водил по рядам глазами, как будто кого-то выискивал.