Глава 5. Фолко Брэндибэк — друг басканов
Дорога сбегала по короткому и крутому склону, утопавшему в достаточно высокой траве. Достаточно высокой, чтобы поваленное кем-то дерево полностью утопало в ней, и достаточно высокой, для того чтобы, ничего не подозревая, сбежать с ускорением по крутому склону, споткнуться и расквасить себе нос.
— Что-то мне это не нравиться, — обронил Фолко, шмыгая расквашенным носом.
— Заткнись, мохноногая подлюга, можно подумать это мне нравится, — заявил Малыш, подтирая расквашенный нос своей грязной рукавицей.
— Заткнитесь вы оба, — миролюбиво заявил Торин, — Можно подумать, что упасть и расквасить себе нос может кому-то понравиться.
Как бы в подтверждение его слов кусты напротив раздвинулись, и наших героев окутала туча стрел. К счастью для них, мифрильные доспехи вновь спасли их. Фолко же, в очередной раз отлетел на два метра под хищным ударом принятой на грудь стрелы. В очередной раз Фолко вспомнил, что его доспех состоит из мифрила только спереди, сзади же его страхует только большой значок Герета, и он бесстрашно ринулся вперед, громко крича:
— Остановитесь безумные! Именем вождя приказываю! Все расскажу Санделло! Он вам еще вставит пистон за нападение на спецотряд при исполнении!
Стрелы прекратили лететь, словно по волшебству.
— Так они же наши! — изумленно продундел в тишине чей-то простуженный голос. — Что ж вы сразу не сказались?
— Слугам вождя Эарнила нефиг бояться всякой там шантрапы, — заносчиво заявил Торин. — Порубали бы вас как капусту, нет, мы точно все расскажем Санделло!
Нападавшие тут же все как один бросились на колени, умоляя не рассказывать Санделло об их проступке. Торин с важным видом заявил, что если их, как следует, напоят и накормят, то они еще подумают.
Лишь один из нападавших, судя по виду, шаман, кричал, что они все равно расскажут все Санделло, поэтому их надо в поликлинику сдать, для опытов. Вождь отряда басканов (так они себя называли) с трудом утихомирил несносного шамана при помощи большого резинового молотка. Окосевший шаман завалился спать и уже не мешал басканам просить прощения у незнакомцев. Братание с незнакомцами затянулось заполночь.
Ночью друзья спали плохо. Они не сняли доспехов, опасаясь внезапного нападения. В отличие от них их новые знакомцы, басканы, как они себя называли, завалились спать, не выставив ни одного часового, увидев, что наша троица собирается бодрствовать. Настала очередь хоббита дежурить и сторожить. Фолко долго ежился, представляя себе удар ножом в спину и, наконец, не выдержав, принялся действовать. К утру, Торин, едва разодрав глаза, возмущенно воззрился на хоббита. Тот дрых без задних ног. Над лагерем басканов стояла неведомая тишина. Гном осторожно огляделся, выхватывая топор. То, что он увидел, поразило его, но он сразу же понял, почему Фолко спал так сладко. Ночью хоббит, нарыл возле шамана басканов внушительную могилку, а под бок с другой стороны подложил колючую проволоку. Вскоре лагерь начал оживать. Вождь проснулся первым и принялся пинками и тычками будить своих подчиненных. И тут на глазах у всех, шаман басканов попытался встать и, наткнувшись на что-то колючее, с громким воплем перекатился на другой бок, и тут же сверзился в заготовленную для него могилу. Натянутая на дне веревка тут же порвалась под тяжестью тела и сверху на ополоумевшего баскана упала вся вырытая земля, спрессованная в один большой ком.