Эх, будь Сашка полноценным вампиром, прочел бы его поверхностные мысли… Хотя вот сотник Эдмундсен читал у своих подчиненных — и ничего у Паштровича не обнаружил. Возможно, спруты маскируются куда лучше, чем они все думают.
— Вы точно не знаете, насколько можно доверять этим осмотрам… или словам самого Владимира, — ответила Людоедка, эхом к Сашкиным мыслям.
— Придется положиться на наш здравый смысл и друг на друга, — жестко ответил Сашка. — До отлета в любом случае осталось всего пять дней. С учетом того, что нам нужно еще покинуть акваторию, мы можем ускориться… ну да, дня на два. Не считаю это целесообразным.
— Как скажете, капитан, — ответила Людоедка максимально нейтральным тоном.
Тут Сашка сделал такое, чего сам от себя не ожидал. Он положил руку на плечо Людоедке, нагнулся, заглянул ей в глаза и мягко спросил:
— Людмила Иосифовна, в чем дело? Почему вы вдруг так стали спешить? Ведь не только из-за Володьки?
Он ожидал, что она сбросит его руку и саркастически усмехнется. Или разразится холодной отповедью. Но Людоедка неожиданно обмякла — он почувствовал ладонью, как расслабились ее мышцы.
— Не только, — неохотно сказала она.
— Из-за Марины Федоровны? — попытался угадать Сашка.
— Да, — Людоедка неохотно кивнула. Поколебавшись, добавила: — Вряд ли она нарочно скрыла от меня, что спруты могут вселяться в людей. Скорее всего, и сама не знала. Значит, Князь ей не сказал. Уж не знаю, почему, с него бы сталось просто забыть… — она неодобрительно покачала головой. — Или решить, что этот секрет вообще никто не должен знать, кроме него.
— А если и сам Князь не знал про это? — спросил Сашка.
— Крайне маловероятно… И вот теперь я думаю — а сколько еще таких секретов у него приготовлено? Если Марина попытается вскрыть один из тайников на Роовли-Кообас… а вдруг там ловушка?
Сашка глубоко вздохнул. Такая постановка вопроса в голову ему не приходила.
— Ну, то что я сказал вам, остается в силе, — сказал он. — Будем полагаться на свой здравый смысл и друг на друга. Ничего другого у нас все равно нет.
* * *
Еще за дверью кают-компании Бэла услышала звон, шелест, стук и неразборчивые ругательства. Ее аналитические способности без труда позволили интерпретировать услышанное: Володька пытался рисовать, кандалы ему мешали, он то и дело сбрасывал со стола то листы, то карандаши, и ужасно злился по этому поводу.
«Ну что ж, — подумала Бэла, — по крайней мере, от ржавчины Сандра их отчистила надежно, теперь хотя бы черновики не пачкают…»
И правда: войдя в кают-компанию, она увидела, как Володька, душераздирающе вздыхая и ероша волосы скованными руками, марает листы отличными карандашами, купленными еще на Жасмине.