Сандра плюхнулась рядом с ним на диван. Поглядела, как он лениво перелистывает страницы. Потом сказала:
— Знаешь что? А ты не пробовал писать музыку?
— Музыку? — Сашка резко закрыл томик, от чего Абордаж вздрогнул и проснулся. Оба, и кот, и человек, поглядели на Сандру как на сумасшедшую. — Мне? Не-не, это ты пробовала, а я-то…
— Да ладно, некоторые вон умудряются сочинять, даже нотной грамоты не зная! — Сандра решительно отмела его неубедительные возражения. — У тебя наверняка получится…
Абордаж испытывающе посмотрел на нее, как бы пытаясь понять, зачем она несет такую чушь, затем широко зевнул и снова прикрыл глаза, устраиваясь на Сашкиных коленях поудобнее.
— Не сказать, что я ее очень знаю… — пробормотал Сашка, для которого до сих пор проблемой было прочесть нотную запись с листа.
— Ну все равно у тебя здесь уже преимущество.
— Да я и стихов даже в школе не писал!
В этот момент Сашка меньше всего походил на утомленного ответственностью капитана Белобрысова и больше всего — на растерянного подростка. Словно лет пятнадцать скинул.
Вот и ладушки. Его капитанская ипостась Сандре нравилась больше, но носить ее, не снимая — это же рехнуться можно.
— Неправда, я помню твои опусы, — она двинула его локтем в бок.
— Это не стихи, это хрень какая-то! — да какой там подросток, тон как от десятилетки.
— Златовласка, такая самокритичность тебе не свойственна, — на радостях Сандра даже воспользовалась Сашкиным детским прозвищем, которое вспоминала в последнее время все реже и реже. — Говорю, тебе нужно какое-то хобби, чтобы стресс сливать.
— А того, что мы играем вместе, уже мало?
— Видимо, тебе мало.
— Глупости! Мне и так спать почти некогда…
— Может, в порту, но точно не тогда, когда мы идем в стриме на кристаллах.
Перепалка продолжалась еще несколько минут. Естественно, ничем конструктивным не кончилась, но Сандра была уверена: теперь Сашка не сможет избавиться от зароненной ею навязчивой идеи.
Сочинительство — это опасная психическая болезнь. Или паразит, пожирающий такой ресурс головного мозга, как «внимание», тут достаточно на Крестоносца посмотреть, чтобы в этом убедиться! Казалось бы, парень заражен иномирной сущностью, какое уж тут творчество — нет, марает листы, как заведенный, отвлекаясь только на еду и кухонные вахты, благо, от регулярных Сашка его освободил. И, кажется, только счастливее от этого.
Вот и Сашка обо всем забудет, если увлечется. А он увлечется как миленький. Песни писать трудно, Сандре ли не знать!
* * *
В нарушение привитых на флоте привычек, Сашка лежал на кровати прямо днем по корабельному времени — и не спал. Просто валял дурака. Ему предстояло стоять (то есть сидеть) ночную вахту, а потому следовало выспаться. Вот только заснуть никак не выходило.