На самом деле, я не могла:
– Но это… это такая немыслимая честь!
– Ага, честь. При благородной даме – особенно при дочери Первого Крыла Воронов – и не перескажешь, в каких словах он воспринял эту честь. Клянусь, если бы я не был раздавлен твоим предательством, то ухохотался бы над ним до слез. Кстати говоря, его реакция окончательно уверила всех в правильности выбора – пусть корону получит тот, кто видит в ней только ответственность, а не выгоды. Дядя Даран заверил, что останется при нем Первым Советником и будет помогать так же, как помогал Танирану, но Шолле до сих пор не унялся. Жениться, говорит, не хочет!
– Жениться?! – теперь и я не могла сдержать смеха.
– Разумеется. У него теперь масса обязанностей – должность ректора покажется каникулами. Одна из них – жениться и обзавестись сыновьями, чтобы вопроса о дальнейшем престолонаследии не возникло. Думаю, к его выбору придираться никто не станет, лишь бы жена его была способна к деторождению. А уж там Верховный Маг поможет заклинаниями. В общем, для него главное веселье только начинается.
Он уже навис надо мной, озорно заглядывая в глаза. Я остановила его прижатыми к обнаженной груди ладонями:
– Еще один вопрос, Лоран. Как ты живешь столько лет с осознанием, что твои дни сочтены? Как не сошел с ума от этой мысли? Откуда столько силы – приехать сюда за мной, зная, что здесь меня и оставишь?
– А разве твои дни бесконечны? Разве уже здесь не погибли десятки магов – многие тоже молодые, не успевшие ни жениться, ни обзавестись детьми.
– Да, но…
Лоран перебил:
– Зато у меня, в отличие от всех остальных, всегда был понятный смысл. Я знаю, зачем я есть. Многие могут похвастаться тем же? И, не буду скрывать, я про себя как лозунг повторяю мантру: «В предсказаниях всегда есть ошибки». Вот увидишь – все обязательно пойдет наперекосяк, непременно случится что-то поперек слов оракулов. И с этим мы ничего не можем поделать. Но заодно это означает, что никто из нас не знает наверняка, чем же все закончится. Быть может, я стану единственным, кто выживет, когда весь мир падет? Вот тогда я еще пожалею, что оракулы просчитались. Кстати, я хочу посмотреть на место прорыва ближе.
– Нельзя! – воскликнула я слишком громко и заставила себя добавить более спокойно: – Не надо, Лоран. У меня такое ощущение, что он, словно живой, тебя чувствует и ждет.
Лоран легко улыбнулся:
– Хорошо, не пойду, пока не позовут. Но я уже слишком близко, чтобы теперь бояться.
Больше он мне не дал возможности ни спрашивать, ни отвечать. Целовал, раздевал, мучил ласками, разрешал тихо стонать и тянул предвкушение. Но когда наконец-то потянулся к завязке на своих дорожных штанах, мы оба подскочили от оглушительного звука.