– Не знаю точно.
– Но ты не могла об этом не думать! Какое у тебя объяснение?
– Предполагаю, это из-за рода деятельности. Вороны занимаются охотой, они с детства тренируют детей владеть всеми видами оружия и, конечно, умеют за себя постоять. Слабые дети у Воронов погибают еще в младенчестве – и, как следствие, вырастают только сильнейшие и передают лучшие гены уже своим детям. Речь идет не о разнице в магии, а, возможно, в силе духа и подготовке.
– Ты можешь за себя постоять без магии?
– Незачем. Я же хрупкая девочка, прекрасно орудующая воздухом. Нет нужды в изнурительных тренировках, как у Воронов.
– Но ты восхищаешься ими – не отрицай, это было слышно в интонации.
– Не отрицаю. Восхищаюсь. Если бы не Вороны, Оланир сейчас был бы вашей колонией, а не свободной страной.
– После учебы вернешься на родину?
– Да.
– А если влюбишься?
– Предпочту влюбиться в оланирца. У меня тоже гены ого-го – грех на чужой земле оставлять.
Он рассмеялся – и это была моя удача, я как раз и собиралась рассмешить:
– И верно, вдруг новая война, а ты врагам сильных магов рожаешь?
– Я не хочу войны, Лоран. Но их начинают без нашего согласия.
Я уже устала отвечать, но он, по всей видимости, не устал спрашивать:
– Если я сейчас сорвусь вниз, то что сделаешь?
– Прыгну следом, хлестну снизу воздухом, чтобы задержать падение. Скорее всего, не дам нам обоим разбиться.
– Приятно знать, хотя я это уже и раньше проверил… А если я предложу забыть о наших ссорах и попытаться общаться – как сейчас?
– Приму за очередную насмешку. Ты ненавидишь всех моих земляков, я твою первую реакцию помню.
– Ненавижу, – признал он легко. – Но, как видишь, говорить мы способны. Нет, ты не подумай, ссориться с тобой мне тоже нравится, но и общаться иногда можно.
Я развернулась в его сторону, поджав под себя одну ногу.
– Это не общение, Лоран, это допрос. И я отвечаю, потому что проспорила, сама ведь не спрашиваю.
Он тоже решил принять такую же позу. Да, точно, глаза темно-синие, я совсем не ошиблась в оттенке – надо было притвориться, что не помню. О чем я думаю? Неужели все-таки слегка опьянела?
– Так спрашивай. Разве я запрещал тебе когда-то спрашивать?
Вопросов у меня к нему было много, но ни одного я не могла задать, не выдав себя с потрохами. Потому поинтересовалась нейтрально:
– А что сделал бы ты, если бы я сорвалась вниз и не смогла остановить падение?
– Ничего бы не сделал.
Вот и все его намеки на возможную дружбу, я смеялась под легкое опьянение:
– Одной оланиркой больше – одной меньше?
– Нет. Просто я ничего не смог бы сделать в этом случае. Разве что всплакнуть потом над лепешкой. Утешит? Так что отползай от края – ты захмелела. Даже если не боишься высоты.