– Вот снимок, – сказал Вулф. – Сара Данн сфотографировала вас, мистер Прескотт, в тот момент, когда вы ждали ее в машине перед магазином, где она работает. У вас в петлице цветок, и это дикая роза. То есть шиповник. Вы вспомнили об этом вчера и украли ее фотоаппарат, но было слишком поздно. Где в сердце Нью-Йорка вы раздобыли эту розу?
Он сделал паузу, но Прескотт не отвечал, – очевидно, он утратил дар речи. Все, на что он был теперь способен, – это стоять и пялиться в никуда, словно слабоумный.
– Вы раздобыли ее не в Нью-Йорке, – неумолимо продолжал Вулф. – Ни у одного нью-йоркского флориста вы не найдете дикой розы. А когда вы покинули свою контору примерно в час пополудни во вторник, то, по свидетельству наблюдательной молодой женщины за стойкой приемной… как ее звали, Джонни?
– Мэйбел Шенкс, – сказал Джонни громче, чем требовалось. – Но она не молодая.
– Тем не менее это женщина. Так что за цветок был в петлице мистера Прескотта, когда он уходил во вторник на ланч?
– Василек.
– Именно так… Если вы помните, мистер Прескотт, недалеко от места гибели Ноэля Хоторна Энди Данн нашел увядший василек, зацепившийся за ветки кустарника. У меня есть два доказательства того, что этот кустарник является шиповником: во-первых, фотоснимок, сделанный Сарой Данн в среду утром, и, во-вторых, ветка, которую привез из Рокленда один из моих агентов и которая стоит в вазе в оранжерее. Могу предположить, что, приблизившись к Хоторну, вы старались вести себя как можно непринужденнее в ожидании подходящего момента, чтобы совершить задуманное, и вот тогда-то, возможно посреди разговора, вы выкинули василек в кусты и заменили его на цветок шиповника. А может, это сделал Хоторн, заметив, что ваш василек увядает. Это даже кажется более вероятным. Чтобы поменять один цветок на другой, Хоторн выпустил дробовик из рук, и вы завладели оружием. Потом, убив соперника, вы так спешили покинуть место преступления и вернуться в Нью-Йорк поскорее, чтобы, явившись к мисс Данн, обеспечить себе алиби, что позабыли о шиповнике. Он по-прежнему красовался у вас в петлице, когда вы прибыли к антикварному магазину и мисс Данн сфотографировала вас. Именно этот снимок стал…
– Эй!
Кремер прыжком преодолел никак не меньше восьми футов, перескочив прямо через ноги Скиннера, и обеими руками схватил Прескотта за шею. Я никогда не видел ничего более жалкого и не желал бы увидеть еще раз. Несчастный болван вдруг запихнул снимок себе в рот и стал судорожно жевать бумагу своими распухшими челюстями, пытаясь проглотить ее.