Миссис Сара Джаффи, похоже, не была отягощена какими-либо физическими изъянами. Если ее возраст и превышал треть возраста вдовы Роули, то ненамного. Это прозрение наряду с замешательством постигло меня при первом же внимательном взгляде на нее, когда я вошел в квартиру на шестом этаже дома по Восточной Восьмидесятой улице. Тот же взгляд принес и еще одно шокирующее открытие. Хотя славный солнечный июньский денек только-только начинался – было всего десять часов утра, – на спинке стула в прихожей висело небрежно брошенное мужское пальто, а на блестящей столешнице лежала мужская фетровая шляпа.
Я не позволил себе вопросительно поднять бровь, а просто мысленно заметил, пока вдова вела меня через просторную и роскошную гостиную, что она могла бы немного прибрать, раз уж я предупредил о своем визите по телефону. А при виде столика в нише, накрытого к завтраку на две персоны, я не то чтобы залился краской смущения, но почувствовал себя введенным в заблуждение.
– Я была в кровати, когда вы позвонили, – сообщила она, сев за столик и взяв ложечку. – Полагаю, вы позавтракали, но не хотите ли кофе? Садитесь… Нет, не сюда, это место моего мужа. Ольга! Чашку кофе, пожалуйста!
Дверь распахнулась, и явилась валькирия с чашкой на блюдце.
– На подносе, моя дорогая, – потребовала миссис Джаффи.
Валькирия развернулась и исчезла, но, прежде чем дверь успела закрыться, влетела вновь. На этот раз чашка с блюдцем стояли на подносе. Я счел за благо отступить, чтобы меня не растоптали. Когда же валькирия удалилась, я принял у хозяйки кофе и перешел к стулу на другой стороне стола. Она взяла ложечку и отломила кусочек дыни.
– Все в порядке, – успокоила она меня. – Я малость чокнутая, вот и все.
Миссис Джаффи широко раскрыла рот, чтобы отправить туда кусочек дыни, и вопрос о наличии у нее зубов отпал сам собой. Зубы у нее имелись, причем здоровые и красивые. Я глотнул кофе, который, после того что варил Фриц, показался мне всего лишь сносным.
– Как вам известно, мой муж погиб, – сказала она.
– Да, насколько я понял, – кивнул я.
Она отломила и съела еще дыни.
– Он был в запасе, майор, техник войск связи. Уходя год назад, в марте, он оставил в прихожей шляпу и пальто. Я не стала их убирать. Через три месяца я получила известие, что его убили, пальто и шляпа все еще были там. С того времени прошел год, но они до сих пор там, и мне тошно на них смотреть, тошно до смерти, но они все-таки там. А это, – она указала пальцем, – его место за столом, и мне тошно смотреть на него тоже. Вы не удивились, когда я сказала по телефону, что все в порядке и вы можете прийти? Вам, совершенно незнакомому человеку, детективу, желающему задать мне вопросы насчет убийства?