– Знакомство с Ниро Вулфом по-настоящему знаменательное событие, – произнес он.
Мне показалось, что Шаттак специально старается говорить голосом пониже, чем тот, которым его наградил Господь. Меня это нисколько не удивило. После того как Уинстон Черчилль выступил в конгрессе, ему пыталась подражать добрая половина вашингтонских политиков.
Вежливо поздоровавшись с ним, Вулф повернулся к Райдеру:
– Пользуясь возможностью, полковник, спешу принести вам самые искренние соболезнования. Ваш сын. Ваш единственный сын…
Райдер сжал зубы. Прошла уже неделя с тех пор, как он получил печальные известия.
– Благодарю вас, – отозвался он.
– Он убил кого-нибудь из немцев?
– Он сбил четыре немецких самолета. Полагаю, что да, убил. Надеюсь, что убил.
– Не сомневаюсь, – крякнул Вулф. – Я не могу о нем говорить, ведь мы не были знакомы. Но я знаком с вами. Если бы я знал, как вас подбодрить, то непременно сделал бы это. Впрочем, насколько я могу судить, вы прекрасно держитесь и сами.
Вулф осмотрелся, окинув взглядом свободные стулья, обнаружил, что все они одинакового размера, после чего уселся на один из них. Как обычно, его зад на нем не уместился и свешивался с краев.
– Где он погиб? – спросил Вулф.
– На Сицилии.
– Славный был мальчик, – вставил Джон Белл Шаттак. – Я был его крестным. Он был лучшим парнем во всей Америке. Я гордился им. Горжусь и сейчас.
Райдер закрыл глаза, потом снова открыл их, снял трубку телефона, стоявшего у него на столе, и проговорил в нее:
– Соедините меня с генералом Файфом. – Некоторое время он ждал, наконец произнес: – Господин генерал? Мистер Вулф на месте. Все уже собрались. Нам к вам подойти прямо сейчас? Вот как? Хорошо, сэр, вас понял. – Полковник повесил трубку и сообщил присутствующим: – Он сейчас сам подойдет.
Вулф поморщился. Я прекрасно понял, чем вызвано его неудовольствие. Дело в том, что наверху, в кабинете генерала, имелось просторное кресло, причем не одно, а целых два. Я подошел к столу Райдера, положил портфель, расстегнул замки и вытащил гранату:
– Вот она, полковник. Пожалуй, достану ее сейчас, пока мы ждем. Куда мне ее деть?
– Я же сказал, что можете оставить ее себе, – скривился Райдер.
– Я помню. Однако я могу хранить ее только у себя в комнате в доме мистера Вулфа, а это недопустимо. Вчера вечером я видел, как он в ней ковырялся. Боюсь, как бы дело не дошло до беды. С другой стороны, хранить мне ее больше негде.
Все посмотрели на Вулфа.
– Вы все прекрасно знаете майора Гудвина, – с раздражением ответил он. – Я и пальцем бы не притронулся к этой штуке. Я не потерплю ее у себя в доме.