Лицо Шаттака исказилось. Мгновение спустя он сглотнул. Несмотря на все это, его голос звучал четко и твердо:
– Даже если он и хотел покончить жизнь самоубийством, то я об этом ничего не знал. Да, у него погиб сын, но крепкий человек в здравом уме способен это пережить без сведения счетов с жизнью. Харолд был крепким человеком и в здравом уме. Это я могу с уверенностью утверждать, хотя в последнее время редко с ним виделся.
– Есть и другая версия, – кивнул Вулф. – Полковника Райдера убили. Поскольку в ход пустили гранату, значит ее предварительно стащили из ящика стола. Предположительно это сделал кто-то из нас, видевшихся сегодня утром с полковником. Нас было шестеро. Таким образом, ситуация довольно деликатная.
– Безусловно, – мрачно согласился Шаттак. – Именно поэтому я и приехал к вам. Значит, убийца стащил гранату из стола, а дальше?
– Не знаю. Тут важны малейшие детали. Именно они играют решающую роль. Нужно выяснить, кто входил и выходил из кабинета, кто был на рабочем месте, кто отсутствовал. – Вулф пытливо посмотрел на политика. – Насколько я понимаю, мистер Шаттак, наш разговор конфиденциальный?
– Разумеется. Безусловно.
– В таком случае я могу озвучить еще одну версию. В случившемся замешан еще один человек. Мисс Брюс. Секретарша полковника Райдера.
– Вы имеете в виду ту самую, из Женской вспомогательной службы? Она у него в приемной сидела?
– Да. К сожалению, я не готов изложить вам все детали, однако складывается впечатление, что полковник Райдер сумел добыть некие сведения и либо готовил рапорт, либо собирался приступить к его подготовке. Этот рапорт обернулся бы для нее сущей катастрофой.
– Мне это не нравится, – нахмурился Шаттак.
– Вот как? Вам это не нравится?
– Я хочу сказать, что я не… – Шаттак замолчал и нахмурился еще больше. – Вот что я вам скажу, – решительно начал он, – коль скоро наша беседа строго конфиденциальна. Может, я прав, может, заблуждаюсь, однако я подозреваю, что обстоятельства смерти капитана Кросса были намеренно сокрыты и никакого расследования никто не проводил. Я говорю о серьезном, обстоятельном расследовании. Узнав о том, что теперь этим занимаетесь вы, я успокоился. Разумеется, вы можете спросить, почему я недоволен тем, что вам поручили возглавить расследование гибели Райдера. Отчего же, я вполне этим доволен. Я опасаюсь другого. Я боюсь, что вы можете заблуждаться. Вполне возможно, что сейчас, несмотря на все ваши таланты, вы идете по ложному следу. Именно поэтому я и говорю: мне не нравится, что вы решили впутать во все это девушку. Я с ней не знаком, ничего о ней не знаю, но мне кажется, вас водят за нос.